Смелый каминг-аут темнокожего гея из Борисова: «Не призываю жить, как я»

 Свою удивительную историю Борис поведал ex-Press.by.

 Семья

…Я никогда ее не видел, да и не было у меня желания ее увидеть. Мама у меня появилась, когда мне исполнился год. В Жодино открыли детский дом семейного типа, и так случилось, что почти все воспитанники в нем были темнокожими. Наша Мама приехала из России, с двумя уже усыновленными детьми. Почему-то ей особенно было жалко сирот с темной кожей. В Жодино нас у нее было девять человек. А всего Мама за свою жизнь воспитывала 15 детей. Мама была педагогом, и дома была разной: и веселой, и суровой. Но никогда в семье нас не наказывали физически.

Тот факт, что цвет моей кожи темнее, чем у большинства белорусов, в детстве меня абсолютно не смущал. Может быть потому, что я был такой не один. Полагаю, больше доставалось нашей Маме. Но она никогда не давала нас в обиду. И если ей «добрые люди» пытались рассказать о наших шалостях, она всегда говорила: «Я все про своих детей знаю сама».

Самое яркое воспоминание из детства — наша первая поездка в цирк. Девять темнокожих детей, да еще в те времена! На нас смотрели с таким же неподдельным интересом, как и на само цирковое представление. А еще мы ездили заграницу. После первого класса на каникулах я впервые поехал в Бельгию. Семью, которая принимала меня, я тоже считал своей. Там было так интересно, так ярко. Бельгийский папа даже выучил русский язык, чтобы общаться со мной. Меня развлекали, как могли — возили к морю, во Францию. Это было прекрасное время.

В 2005 году наш дом расформировали. А три года назад умерла наша Мама. Это большая потеря для нас. Мои братья и сестры уже давно повырастали и разлетелись кто куда. Многие остались жить в Беларуси, ну а кто-то уехал в Россию, Польшу, Бельгию, Испанию. У каждого из них по-разному сложилась судьба. Но большинство из них устроены: имеют профессию, жилье, детей. Мы поддерживаем связь друг с другом, собираемся на свадьбы, дни рождения.

Кроме моей семьи, у меня есть друзья. Наверное, именно близкие люди, их отношение и есть причина, по которой я никуда отсюда не уехал. Да и считаю я себя белорусом.

О профессии повара я мечтал с 12 лет. В нашей большой семье была женщина-повар, которая готовила для всех нас в будние дни, а я смотрел на всю эту «кухню», как завороженный. В 12 лет я впервые приготовил макароны по-флотски. Вроде простое блюдо, но для меня это была такая гордость: я смог всех накормить!

Специальность «кулинар-кондитер» получил, еще учась в школе, в УПК. Тогда так было: мы ходили на уроки в школу и два раза в неделю ездили в училище.

После школы работал поваром в столовых и в коммерческих заведениях. Теперь я бармен-официант. Сама работа мне нравится, правда, не очень хорошо оплачивается.

Сейчас я работаю барменом-официантом в кафе. Моя внешность, безусловно, вызывает интерес у посетителей. Особенно у тех, кто впервые меня видит. Люди чаще доброжелательно ко мне настроены, но бывало, что клиенты проявляли и агрессию, отказывались, чтобы я их обслуживал. А когда стало известно еще и о моей ориентации, то меня стали откровенно задевать.

Первая любовь или, скорее, интерес был в 14 лет. В летних лагерях были девочки, объятия, поцелуи. Я тогда даже не мог понять — нравится мне это или нет, думал о своих ощущениях. В то время на ТВ, в музыкальных программах были объявления — кто-то искал себе партнеров. На одно такое объявление, которое дал мужчина, я и откликнулся. Это был мой первый сексуальный опыт.

Конечно же, очень долго я пытался понять себя, и свою нетрадиционную ориентацию скрывал, особенно там, где живу. Наше общество мало терпимо к геям.

Людей нетрадиционной ориентации, которые осознают и открыто признают это, становится больше. И все-таки настоящие отношения — это довольно большая редкость. У меня были серьезные отношения продолжительное время, а потом жизнь моего друга трагически оборвалась. После этого мне долго было очень страшно и одиноко.

Иногда на моем пути попадаются дурные люди, которые проявляют агрессию на ровном месте. В конце апреля 2015 года я ехал домой. Был поздний вечер. Ко мне подошла компания, попросили сигарету. Потом один из них узнал меня. «Лицо, — говорит, — знакомое. А-а, так это тот самый…». Проявление агрессии было привычным, но избили впервые. А ведь избивали незнакомые люди.

Я уже привык, что кого-то раздражает цвет моей кожи, а кого-то — моя сексуальная ориентация. Но я ведь никого не трогаю, не призываю жить, как я. В моем городе есть и другие гомосексуалы, но я — единственный, кто в открытую говорит об этом. Близкие и коллеги по работе знают о моей ориентации, они приняли это. У меня много друзей — и парней, и девушек, традиционной и нетрадиционной ориентации. Очень любят со мной общаться девушки. Конечно, не обходится и без ситуаций, когда они пытаются меня «исправить».

В свое время долго думал, стоит ли открываться. Потом решил, что скрывать ничего не буду, так будет проще — все равно когда-нибудь узнают. А в семье, еще Мама была жива, на одном из наших общих праздников я сам набрался смелости и признался, а в ответ услышал: «Мы знаем, знаем!». Больше к этой теме не возвращались, решили, что это мое личное дело.

Я не жалею, что открылся. И решил отстаивать свое право быть таким, какой есть. Участвовал в маршах ЛГБТ в Беларуси, принимал участие в правозащитной деятельности, защищал тех, кого ущемляют из-за сексуальной ориентации. Собственно, из-за этой деятельности многим и стало известно обо мне — о разных этапах деятельности ЛГБТ писали в Интернете.

Мне уже 30 лет. Мечтаю о собственном деле. Представляю, каким уютным было бы мое собственное кафе. А еще хочу иметь свой дом и близких людей рядом.

Всем, кто считает себя «нормальным», я бы пожелал понять одну простую истину: геи не призывают вас быть такими же. Мне кажется, если люди справятся со своей агрессией по отношению к другим людям, не похожим на них, обратят внимание на собственные проблемы и займутся их решением, то мир станет лучше и добрее.