Опыты мужчин, переживших сексуализированное насилие
Недавно вышел обзор исследований на супер важную тему, как мужчины переживают опыт сексуализированного насилия (content warning).
Телеграм-канал Men & Masculinities Channel публикует материалы исследования.
Несколько выводов авторов:
Исследования показывают, что мужчины описывают маскулинность как средство сексуального принуждения посредством социального давления со стороны внутренних (например, убеждений о маскулинности) и внешних (например, сверстников) источников, связанных с гендерной социализацией, предполагая, что мужчины всегда должны быть готовы, желать и благодарны за участие в сексе.
Авторы определили «эмоциональное принуждение по признаку гендера (gender-based emotional coercion)» — прямое внешнее давление со стороны интимных или сексуальных партнеров, связанное с мужской гендерной идентичностью. Мужчины испытывали связанное с конкретной ситуацией гендерно-ролевое напряжение между ожидаемым поведением (например, предложением секса) и отсутствием сексуального влечения. В ответ на это давление и психологическое напряжение мужчины сообщали, что соглашаются на нежелательный секс, чтобы “подтвердить” свою маскулинность и избежать насмешек.
Несмотря на то, что маскулинные ожидания в отношении гендера предполагают, что мужчины могут получить социальную власть, занимаясь сексом (даже когда он нежелателен), авторы подчеркивают важность рассмотрения этого как утраты сексуальной активности — и пути к потенциальной виктимизации — среди мужчин. Это особенно важно, поскольку литература о сексуальной агентности исторически сосредоточена на женском опыте.
Многие пережившие СН (секс. насилие) сообщали о СН в состоянии недееспособности (вещества, внешние ограничения, сон). Тактика вывода из строя чаще используется против мужчин, чем физическая сила. Подобная тактика может использоваться для обхода физической и социальной власти мужчин. Любопытно про алкоголь: чрезмерное употребление алкоголя может быть социальной нормой для подтверждения маскулинности. Эта норма может создавать риск из-за утраты мужчинами способности к сексуальной активности и знания преступников о том, что соц. нормы могут быть использованы в определенных условиях, чтобы заставить мужчин пить больше. Результаты подчеркивают необходимость пересмотра вопросов/методов, с помощью которых мужчин спрашивают о СН, поскольку меры, ориентированные на более агрессивные формы правонарушений, могут резко недооценивать опыт мужчин в СН (и нужно больше исследований!).
Маскулинность оказывает уникальное влияние на опыт виктимизации МСМ (мужчин занимающихся сексом с мужчинами). Сексуальная динамика, описанная МСМ, в некотором роде параллельна гетеро секс. сценариям. «Мужскому» партнеру предоставляется больше власти, что способствует большей агрессии, усилению контроля над принятием решений (например, сексуальные позы и использование защиты) и меньшему беспокойству о согласии или удовольствии своих партнеров. И наоборот, СН обычно переживался партнером, находящимся в более «феминизированной» позиции получения проникновения. МСМ в этом исследовании сообщили о виктимизации как о влиянии воспринимаемой социальной нормы, согласно которой СН следует ожидать в гей-сообществе. Авторы нашли несколько ислледований социального давления и эмоционального принуждения среди МСМ, связанных с этими социальными ожиданиями.
Способы, которыми мужчины когнитивно и эмоционально осмысляли свой опыт виктимизации, напрямую напоминали распространенные мифы об изнасиловании. Миф о том, что «мужчины не могут быть жертвами», способствовал тому, что пережившие СН пытались понять или обозначить свой опыт, независимо от гендера преступника. На примере кейса с хэштегом #HimToo, авторы показывают, как мужчин, которые нарушают мужские гендерные нормы, часто заставляют замолчать ради поддержания патриархальных властных структур. Некоторые мужчины описывали стремление к общению с другими мужчинами, пережившими СН, чтобы подтвердить свой опыт и идентичность как мужчины, что подчеркивает необходимость создания таких инклюзивных пространств.
Часть 2
Некоторые пережившие СН (в основном со стороны мужчин) сомневались в своей сексуальности или маскулинности в качестве реакции на опыт СН, что, по-видимому, связано с мифами об изнасиловании, согласно которым мужчины, пережившие СН, должно быть являются геями, фемининными или слабыми. Воспринимаемое нарушение мужских ожиданий, связанное с СН, способствует напряжению гендерных ролей, заставляя некоторых переживших подвергать сомнению ключевые аспекты своей идентичности. Некоторые мужчины реагировали на СН гиперсексуальным поведением и другими преувеличенными проявлениями маскулинности (демонстрация физ. силы, повышенная гомонегативность и женоненавистничество). Они сообщали, что действуют таким образом, чтобы подтвердить свою маскулинность себе и другим, тем самым защищая себя от насмешек и дальнейшей виктимизации. Эти результаты вызывают беспокойство, поскольку хорошо задокументировано, что преувеличенная приверженность маскулиным нормам или перформанс гегемонной маскулинности способствует угнетению и насилию в отношении маргинализированных групп и связаны с негативными последствиями для здоровья мужчин. Любопытно, что подобные сомнения были выявлены преимущественно в выборках военных, что согласуется с литературой о военной культуре, демонстрирующей строгое соблюдение ценностей и черт, поддерживающих традиционную и гегемонную маскулинности.
Маскулинность оказывает большое влияние на готовность и способность обращаться за помощью к формальным и неформальным системам. Пережившие СН обычно сообщали о своих интернализированных представлениях о маскулинности как о препятствиях для обращения за помощью. Решая раскрыть информацию о СН или обратиться за поддержкой, пережившие в целом боролись со страхами неподдерживающей реакции со стороны других из-за мифов об изнасиловании и общественной гомонегативности. Например, военные опасались, что другие усомнятся в их сексуальной ориентации, а МСМ опасались дальнейших преследований или угроз, связанных с личными данными, в случае их раскрытия.
К сожалению, опасения мужчин по поводу того, как другие отреагируют на раскрытие СН, небезосновательны. Неподдерживающая реакция со стороны официальных систем помощи (например, полиции, медицинского персонала, служб помощи пережившим насилие) была распространена среди мужчин, которые сообщили о СН, особенно тех, кто пережил СН со стороны других мужчин. В отчетах мужчин было очевидно, что формальные системы не смогли их поддержать из-за институционализированной приверженности мифам об изнасиловании и соответствия нормам маскулинности. МСМ непропорционально часто сообщали об этом негативном опыте использования формальных систем. Одно из исследований показало, что МСМ, пережившие СН и идентифицирующийся с расовым меньшинством и люди с неконформным гендерным самовыражением подвергались уникальному профилированию и преследованиям со стороны правоохранительных органов в связи с пересечением этих дополнительных маргинализированных идентичностей.
Подписывайтесь на наш Telegram-канал!
ЛГБТК-миграция. Большой путеводитель по переезду в безопасную страну
