ЛГБТК – это окей! Беларуские родители о Прайдах и сексобразовании
Неизвестно, сколько именно беларусов живёт за границей, можно лишь говорить, что количество давно перевалило за миллион человек. Как адаптируются семьи с детьми к новой для них реальности: с Прайдами, сексуальным образованием в школах и взрослым названием половых органов.
ОЛЯ, ПАША И СЫН ЭРИК (ШВЕЦИЯ)
Оля и Паша живут в Швеции уже почти 7 лет. Пара переехала в другую страну по работе. Там родился их сын Эрик, которому сейчас уже 5 лет. В Стокгольме проходят одни из самых массовых гей-прайдов, куда приходят все: от детей до пенсионеров.
– Я сама узнала подробнее об ЛГБТК+ в старшей школе или университете, уже точно не вспомню, – рассказывает Оля. – Просто не было такого конкретного дня, когда бы я вот так раз и узнала. Все приходило постепенно: читала современную литературу, молодёжные медиа. А потом и окружение поменялось – приходили более осознанные люди, которые либо рассказывали что-то новое о гендере, сексуальности, либо также подтверждали, что ЛГБТК+ – это окей.
Поэтому Оля считает, что у нее и не было какой-то бурной или эмоциональной реакции на ЛГБТК+. Для нее это были естественные знания, которое приходили с возрастом и становилось нормой жизни.
«С новыми знаниями менялось и мое представление об ЛГБТК-людях»
– Если в старшей школе я просто думала, что это «такие люди», даже как-то предвзято думала о них. То с появлением информации я все больше и больше понимала – люди разные, их предпочтения разные, в том числе, сексуальные. Но это ничего не говорит о человеке – ни плохого, ни хорошего. Это как люди разных профессий, разных телосложений.
Но что точно я поняла, так это то, как ЛГБТК+ людям непросто жить в том мире, в котором живу и я. Они не могут говорить свободно и открыто о своих чувствах, своем выборе, своей жизни. Им просто небезопасно это делать.
Так у меня появилось сильное желание их поддерживать. Делать все, чтобы права людей хотя бы стремились к равенству. Ведь это ужасно, что одни люди ущемляют других. Это не норма.
«Мой первый гей-прайд – это детский восторг»
– Я помню свой первый гей-прайд, это было как раз в Швеции. Ой, до сих пор помню свои ощущения и впечатления. Мой первый гей-прайд – это детский восторг. Помню ощущение праздника, где я видела большое количество красивых и счастливых людей. Они были все разные, свободные и довольные. Ведь они могли спокойно выйти на улицу, без страха, и показать, что они есть и это нормально.
Полиция там делала только одну единственную работу – защищала людей, которые участвовали в прайде, чтобы их права не были нарушены. Это было настоящее наслаждение жизнью – что мы здесь все есть, и все вместе рядом можем быть счастливы.
Но не стану врать, в первый год жизни в Швеции у меня возникало чувство отрицания, какой-то внутреннего протеста. Сложно описать. Ведь я приехала из Беларуси, где нельзя вот так ходить в открытую мужчинам в платьях и с косметикой, или целоваться и обниматься девушкам или парням. Это тупо небезопасно. Из-за этого, у меня просто не было большой насмотренности. Поэтому когда я видела парочку мужчин с коляской и в обнимку, я скорее чувствовала удивление.
Я бы назвала это культурной зашоренностью, которая была у меня в Беларуси
Но чем больше ты видишь разных людей, разных форматов жизни, тем быстрее тебе становиться понятно, какой разный мир и что жить можно очень по-разному. На самом деле это как если бы мы всю жизнь носили черную одежду, а потом выехали из страны и увидели, что все люди носят одежду разных цветов. Думаю, было бы нечто похожее.
Или еще пример, когда в Беларуси не так много людей с инвалидностью могут передвигаться по улицам, просто потому что это не совсем удобно для них – нет хорошей инфраструктуры. Поэтому так и получается, что когда появляются разные люди на улице, они могут вызывать страх, удивление, шок, отрицание. Но в этом суть разности – она есть и ее нужно не прятать, а делать видимой с самого детства.
«Эрик знает с малых лет: пенис нужно назвать пенисом, а вульку – вульвой»
– В Швеции сексуальное образование начинается с раннего возраста. Поэтому наш сын Эрик знает с малых лет: пенис нужно назвать пенисом, а вульку – вульвой. А не как привыкли наши родители «кранчик», «фитюлька».
Почему? Потому что это все наше тело и наши органы, которые имеют такую же важность и ценность, как нос, уши или руки. И пенис, и вульва не должны вызывать смех или стыд.
В Швеции, например, есть мультики для совсем маленьких детей, где уже называют все части тела, в том числе гениталии, своими именами. И с садика детей здесь учат правилу «трусиков» – это про то, что эта зона только твоя и никто не должен тебя здесь трогать или что-то требовать от тебя, например, показать ее. Это очень важно для защиты детей.
А чем старше становятся дети, тем глубже становится сексуальное образование. То есть в свое время здесь не скрывают информацию, а рассказывают ее. Пока не могу сказать, что в каком классе проходят, но знаю что все стараются давать в соответствии с возрастом. Например, здесь никто не скажет, что ребенка принес аист. Скорее детям расскажут, как происходит оплодотворение, протекает беременность, что такое менструальный цикл и так далее. Потому что это все имеет прямое отношение к здоровью детей. Причем, все сексуальное образование происходит именно в школе.
Мы как родители очень рады, что нашему сыну Эрику с раннего возраста об этом рассказывают и в саду, а потом будут и в школе объяснять. Ведь сила в знании. И важно, чтобы эти знания были достоверными и правдивыми. А не слухами или стереотипами, которые на самом деле не имеют никакого отношения к реальности. Что еще важно – во всем этом у детей не будет стыда, вранья и нереалистичных ожиданий от себя и мира.
ЛГБТК и дети – это окей
– Как мы относимся к тому, что Эричка с детства видит гей-прайды и разные форматы любви? Очень рады. Потому что я, например, вообще не выделаю ЛГБТК комьюнити в какую-то «специальную» категорию людей. Это все про то, что мы люди, все мы. А какие мы люди – это уже не так важно.
И я стараюсь объяснять сыну, что никакой нормы не существует, так как это очень растяжимое понятие, социальный конструкт. Например, однажды я ему рассказывала, что у детей могут быть разные семьи: кто-то живет с двумя мамами, кто-то с двумя папами, кто-то имеет только одного родителя или вообще только бабушку и дедушку. И все это нормально, и все это возможно в нашей жизни. А он так остановил меня и говорит: «Мама, я это знаю». Потому что он все видит в обществе, видит наше отношение с Пашей к ЛГБТК. А еще и в садике им рассказывают, насколько все люди разные и что это окей.
Для меня как для мамы это очень важно знать – мой сын растет в мире, где принимают всех людей. И для него геи, лесбиянки, трансгендерные и другие люди – норма. Его ничего не удивляет и не шокирует. Например, у его подруги из садика две мамы, и его это не удивляет. Потому что это нормально.
И мне кажется, что в жизни все так работает. Пока взрослые не скажут ребенку, что «вот это плохо», они не будут считать это плохим или странным.
Жизнь есть жизнь, а вот дискриминацию, стигматизацию творят сами люди
Поэтому я считаю, что круто, когда в стране есть гей-прайды. С одной стороны это про видимость и защиту прав людей, а с другой – образование. Люди могут видеть разных людей, разные форматы жизни. Все это про нашу жизнь.
И, конечно, нашу сексуальность невозможно изменить ни прайдами, ни фильмами, ничем иным. Это данность, которая у нас есть. Поэтому все те люди, которые бояться за своих детей – пора начать больше изучать вопросы сексуальности. Возможно, вы знаете не всю информацию об этом.
МАРИЯ, НИКИТА, СОНЯ И МАРИК (ИЗРАИЛЬ)
Мария, Никита и их двое детей недавно переехали в Израиль. И пока семья только обживается в новой стране: разбираются с системой детских садов и школ, местными правилами жизни. Но родители уже могут точно сказать:
– Мы полностью поддерживаем свободу выбора во всем. И безусловно в Израиле с этим все очень хорошо. Причем это касается и принятия разных людей, – говорит Мария.
Мария также делится нюансами, которые они с мужем сейчас видят:
– По нашим наблюдениям здесь в Израиле люди очень активно протестовали против разделения транспорта и общественных мест на секции по половой принадлежности.
Мария имеет ввиду ситуацию, когда не так давно ультраортодоксальные евреи продвигали свою повестку. Они хотели, чтобы транспорт был разбит на секции и мужчины с женщинами ездили раздельно. Такое патриархальное и очень консервативное представление о мире.
– Схожие недовольства в Израиле были и относительно ЛГБТК+ комьюнити. Но протест в Израиле силен, что не может не радовать. Поэтому здесь продолжают сосуществовать люди с такими полярными взглядами. И в этом весь Израиль. Мы рады, что в этой свободе будут сейчас расти наши дети.
НАСТА, ДАРЬЯ И ДОЧЕРИ МИЛА И НИКА (ПОЛЬША)
Наста с женой Дарьей и двумя дочками переехали в Польшу полтора года назад. Наста делится своим видение относительно гей-прайдов и сексуального образования детей.
– Мне сложно говорить про прайды, потому что лично для меня, как для представительницы ЛГБТК, это такое празднование вопреки. Вопреки той гомофобии и ужаса, с которыми я встречаюсь в жизни, в соцсетях, в госструктурах – говорит Наста.
– Поэтому мне бы хотелось, чтобы гей-прайды стали праздником разнообразия, а не форматом доказывания «что мы тоже люди, и что мы тоже есть». То есть это такая жизнь вопреки. Но хочется не вопреки, а просто жить.
«Первый гей-прайд в Киеве и с БЧБ флагом»
– Свой первый прайд я увидела в 2021 году в Киеве. Шла я туда с опасением, потому что реально боялась насилия и понимала, что оно может быть. А еще, потому что беларуская диаспора в Украине просила меня не брать на прайд беларуский БЧБ флаг, «чтобы не осквернять святыню» – это прямая цитата. Звучит очень странно, и вызывает очень двоякие чувства.
А вот когда я оказалась в Польше, то это совсем другое. Рядом с тобой на гей-прайде идут полицейские, несут шлемы в руках, потому что жарко. И совершенно нет никакой агрессии или ненависти.
Поэтому гей-прайды – это и радость, и возможность увидеть разные лица, порадоваться свободе. Но в тоже время, это все еще про доказывание своих прав, в том числе отстаивание своих прав в беларуском обществе.
Именно поэтому я являюсь в том числе соорганизаторкой беларуской колонны в гей-прайдах, чтобы показать:
Беларусь – свободна для всех, без исключения. Для меня важно говорить, что я лесбиянка, и что я беларуска
И демократическая Беларусь не только про гетеросексуальных людей, она для всех, кому важны и ценны права человека, уважение каждой и каждого.
«Гей-прайды для детей – это такое же право, как право на свободные выборы»
– Мои дети с раннего возраста знают про разнообразие и разность людей. Но главное чему я их учу – это границы, как свои, так и других людей, а также права человека. Вот эти ценности для меня самые важные. Но мои дети не ходили со мной на прайды, просто потому что я думала, что им будет не прикольно идти в колонне 12 километров. Да и сами они такого желания пока не изъявляли.
Тем не менее, дочки становятся подростками, поэтому если вдруг они захотят пойти на прайд, то, конечно, я не буду им запрещать. Но и насильно вести их за собой я тоже не буду.
Гей-прайды для детей – это такое же право, как право на свободные выборы. И я хочу чтобы мои дети росли с доступом к информации. Например, буквально на днях в Польше прошел митинг оппозиции, куда вышло около 1 миллиона человек. До сих пор не могу поверить, что их никто не разогнал и люди высказали свое мнение. Так вот гей-прайды должны быть также доступны для всех людей (и детей в том числе). Потому что это права человека.
Для меня как мамы важно вырастить детей с границами, и с крепкими ценностями прав человека. Да, люди могут дискутировать относительно ЛГБТК или абортов, но на самом деле все эти темы лежат в плоскости прав человека. Это право человека выбирать партнера или партнерку, иметь право на самоопределение в гендере, и право на то, чтобы делать аборт или нет. И никакой сторонней дискуссии тут быть не может.
Поэтому для меня гей-прайд – это такой же инструмент, как и мирный протест в Беларуси или Польше.
«Я о женском презервативе узнала в 35 лет»
– Из-за того что секс табуирован в обществе, для меня всегда было важно, чтобы мои дети не боялись и не стеснялись этой темы. Например, называли свои половые органы так, как они называются, без всяких там «морковок» и «печенек».
Потому что это наше тело и мы не должны его стесняться, стыдиться или бояться. Это грустно, когда женщины за сорок узнают, что у них вообще то есть клитор или о том, какое на самом деле строение их половых органов и что там не одно отверстие. Ведь это просто биология и строение нашего тела, которое мы просто должны знать.
Для меня также важно не навязывать детям эти знания, а скорее отвечать на их запросы и быть открытой для них. Хотя младшая дочь не так давно ездила в лагерь, и мы с женой посчитали, что это очень важно – рассказать ей, что такое секс, консент* и дали с собой презервативы. Считаю, что у девушек обязательно должны быть средства защиты. Очень жалею, что сама о женском презервативе узнала только в свои 35 лет. Потому что для меня это про выбор, где я могу отвечать за себя и не зависеть от решения партнера (если это мужчина).
Консент* – принцип, согласно которому мы принимаем решения только при отсутствии определенных причин, по которым это решение может принести вред.Это не одно и тоже, что и консенсус. Консенсус означает, что, когда группа людей принимает решение, все должны в итоге с ним согласиться. Это означает, что у каждой и каждого есть право «вето». Консент же требует, чтобы возражающий привел разумную причину, почему рассматриваемое решение принесет вред. Если есть определенная причина не принимать рассматриваемое решение, то мы должны ее обсудить и учесть при принятии решения. Но никто не может заблокировать решение просто потому, что оно им не нравится, неудобно, у них другое мнение и так далее. |
Особенно мне важно говорить с дочками о том, что сейчас мы живем в стране (Польша), где запрещены аборты. А это уже совсем другая история. Потому что здесь нужно принимать очень взвешенные решения.
Да, в этом примере с лагерем у моей дочери не было запроса на этот разговор. Но когда она будет вдали от меня, в компании других подростков, она должны быть проинформирована. Только потому что так она сможет принять взвешенное решение и знать, что делать. И это про ее безопасность и здоровье. Она должна знать, что такое секс, границы тела, что есть желание и ответственность. И для меня это все про сексуальное образование.
А со старшей дочерью мы ведем другие разговоры: о феминизме, о сексе, о том, насколько женщины вовлечены в секс-работу только потому что существует патриархат и многое другое. И здесь мне важно знать ее мнение, ее позицию. Мы можем говорить о многом, дискутировать, обсуждать. И для меня это тоже про сексобразование.
В воспитании своих детей у меня нет запретных тем. Мы говорим о всем, что им интересно
Но главное для меня – это права человека, защита личных границ и консент. И в теме секса, например, важно обоюдное согласие, а вот каких людей – какого гендера, расы, религии, цвета волос, уже второстепенно. При этом важно понимать, что я не считаю возможным достижение консента, когда один из людей несовершеннолетний, а второй совершеннолетний, или когда один или одна из людей в состоянии опьянения.
Поэтому важно не образовывать детей, а самим родителям образовываться. Не бояться разговаривать с детьми, не стыдить детей за мастурбацию и интерес к сексуальности. А разговаривать и давать им правдивую и достоверную информацию.
Инициатива “Гэта Окей” специально для Gpress.info
Изображения сгенерированы нейросетью. Промты — Gpress.info
Подписывайтесь на наш Telegram-канал!
ЛГБТК-миграция. Большой путеводитель по переезду в безопасную страну
