Лесбиянки: видимые при жизни и после смерти
Экскурсия Black Queer Feminist Tour заканчивается на одном из берлинских кладбищ в модном Пренцлауэр-Берг. Гид в легких не по погоде леопардовых штанах подводит нашу маленькую группу к конструкции, похожей на заготовку семейного надгробия. «Заготовку» – потому что имена и даты жизни на плитах, покрывающих стену, пока не обозначены.
«Вот здесь, у могилы активистки Ики Хюгель-Маршал, мы поговорим о ее судьбе и вкладе в афро-немецкое женское движение», – отмечают лектор. «А чьи могилы расположены рядом?» – интересуется одна из участниц экскурсии. «Это места, «забронированные» другими лесбиянками из сообщества. Здесь «коммунальная» лесбийская могила, специальная секция кладбища. Знаете, как коммунальная квартира? То же самое, только после смерти», – гордые и радостные, что смогли нас чем-то удивить, комментируют гид. История Ики, в итоге, проходит мимо моих ушей.
Современная медиакультура учит жить сегодняшним днем, признавать в зеркале лишь красивое (или хотя бы старающееся быть красивым) и переходить на здоровое дорогое питание со спортзалом по пути в офис. Однако, как показывают данные Всемирной организации здравоохранения, реальные проблемы, с которыми в ближайшем будущем столкнется мир, иного порядка.
На фоне снижения рождаемости и увеличения продолжительности жизни уже к 2030 году каждый шестой человек планеты достигнет возраста 60+, а в 2050 число представительниц/ей этой группы составит более 2 миллиардов. Прогноз – в этой связи особенно тревожный – это показатель в 80%. Именно такая доля людей старшего поколения через несколько декад, по подсчетам ВОЗ, придется на страны с низким и средним уровнем дохода.
В каких условиях и в каком психологическом состоянии мы там окажемся?
Одним из решений в стиле заранее подстеленной соломки может быть укрепление связей внутри сообществ, отказ от культивирования нарциссизма и развитие поддержки и заботы как ценностей, лежащих, в том числе, вне «традиционных» границ института семьи. Именно такими целями руководствуются организации вроде «Фонда женского жилья SAPPhO». Основан он был еще в 1997 в немецком городе Вупперталь, став первым европейским некоммерческим фондом, созданным лесбиянками и для лесбиянок.
В отличие от многих похожих организаций, занимающихся вопросами просвещения и психологической поддержки, «SAPPhO» решает вполне практические задачи – жилищные. В качестве одной из стратегий ассоциация декларирует помощь пожилым лесбиянкам «стареть с комфортом».
А не так давно, в апреле 2014, при поддержке национальной ассоциации «SAFIA eV», фонд расширил сферу своей деятельности, в буквальном смысле, за границы жизни, открыв уникальную секцию протестантского кладбища Georgen-Parochial. Арендованный участок в 400 квадратных метров разместит примерно 80 урн и могил лесбиянок, которые смогут оставаться рядом друг с другом и своими близкими подругами и после смерти.
Идея создать подобное кладбище – во всех отношениях смелая, дальновидная и, как ни странно, лично для меня вдохновляющая. Сексуальная идентичность в Германии, несмотря на кажущуюся прогрессивность страны, для некоторых может выступать причиной дискриминации и разрыва отношений с биологической семьей, а значит в итоге рисковать привести к изоляции в пожилом возрасте.
Второй логичной причиной задуматься о собственном пост-жизненном завтра является гарантия адекватного распоряжения недвижимостью – проблема, которую прекрасно иллюстрирует первая из трех новелл фильма «Если бы стены могли говорить 2» (2000). Потеряв из-за несчастного случая партнершу, с которой она имела не только годы общего прекрасного прошлого, но и общий дом и сбережения, персонаж Ванессы Редгрейв оказывается в ситуации «до свидания, бабуля!» Неожиданно явившийся из патриархальной реальности представитель седьмой воды на киселе предъявляет права на наследство дальней родственницы, демонстрируя минимум уважения к партнерше, которая реально все эти годы была для ушедшей семьей. Существование таких организаций как «SAPPhO» намекает, что печальные истории с наследством лесбийских пар случаются не только в фильмах.
Понимание того, что о твоих похоронах и месте памяти будут заботиться те, кто разделяет твои ценности и образ жизни, определенно, привносит больший психологический комфорт и стимулирует доверие и заботу. Не последнюю роль, полагаю, здесь играют и коллективные ритуалы, обеспечивающие преемственность, – что, опять же, про солидарность и поддержку.
Не скрывающие свою сексуальную ориентацию, видимые женщины останутся видимыми и после смерти
«Мы категорически против безымянных могил: у всех, кто будет покоится в этой земле, будут имена», — комментирует Уса Захау, ответственная за рабочую группу по вопросам секции на Georgen-Parochial для материала на немецком ресурсе «DW». «Мы хотим, чтобы у нас было пространство для выражения нашей общей культуры – и мы будем разделять его как с живыми, так и с теми, кого уже нет». В качестве мемориальных мероприятий на кладбище проводятся чтения, празднования дней рождения и выступления хора.
На сайте «SAPPho» можно посмотреть схематический рисунок захоронений. Очертание секции повторяет контуры кельтского символа тройной спирали — трискелиона, также известного как «круг жизни».
После окончания экскурсии мы молча идем по аккуратной дорожке к выходу из кладбища: справа от ворот, в маленьком кафе всего на пару столиков, несмотря на отвратительную погоду, типичную для берлинской осени, кипит жизнь. Пожилые посетители заказывают кофе и штрудель, кто-то рассказывает чьим-то внучкам смешные истории.
Ольга Бубич
***
HUKANNE — спецпроект Gpress про жизнь ЛБК-сообщества. Мы выросли в Беларуси и продолжаем говорить о своем опыте из разных состояний и точек на карте.
