Как в Беларуси живет обычная однополая семья
О нетерпимости к гомосексуальным отношениям в Беларуси вспоминают после громких и порой трагических историй. Одна из последних закончилась смертью парня, избитого после гей-вечеринки. По мнению суда, телесные повреждения ему нанесли «по неосторожности». Виновный вышел из тюрьмы по амнистии.
Надежд, что в ближайшее время отношение к геям и лесбиянкам в нашей стране изменится, нет. По белорусскому закону брак могут заключить только мужчина и женщина.
Негативные комментарии в сторону гомосексуальных пар звучали и из уст Александра Лукашенко. При этом, как показал опрос, экс-кандидаты в президенты Татьяна Короткевич, Сергей Гайдукевич и Николай Улахович ситуацию с урегулированием однополых отношений также предлагали оставить без изменений.
Преимущественно гетеросексуальное белорусское общество не готово принять гомосексуальные пары, поэтому им остается легализовать свои отношения за границей. О чем мечтает и как живет обычная белорусская однополая семья в типовой многоэтажке в Минске?
«Если у нас люди не готовы к человеку с татуировками, то они не готовы и к геям»
Спальные районы столицы похожи друг на друга: дома зачастую отличают лишь порядковые номера, рядом продуктовый магазин, на первом этаже подъезда парикмахерская. И только квартиры богаты личными непохожими историями.
Дверь одной из них открывает Светлана — короткостриженая девушка в платье и домашних тапках. На вид ей 30 лет. Предлагает пройти на кухню. На столе шоколадные маффины, на подоконнике потягивается серый кот. Холодильник увешан магнитами из разных стран, куда ездила Светлана со своей женой Верой.
Их отношения легализованы в одной из стран Западной Европы, у девушек есть подтверждающий документ. Вера и Светлана носят золотые обручальные кольца, а на тумбочке в комнате стоит их свадебное фото. Его сделали сотрудники city hall (здание муниципалитета), которые их расписали.
Вера, в джинсах, майке, с волосами по пояс, варит кофе и еще раз просит, чтобы в материале не указывали их настоящие имена. Не хотят шокировать родственников, так как не все из них в курсе отношений девушек. Да и с реакцией белорусов на однополые пары они знакомы не понаслышке: как минимум два раза прохожие на улице им делали замечания по поводу того, что девушки шли, взявшись за руки.
— Мы не типичные представители гей-тусовки: не активистки, не ходим на гей-парады и на гей-вечеринках были всего несколько раз. Да и то пришли туда, потому что хотелось потанцевать вместе и чтобы на нас не показывали пальцем, — объясняет Светлана. — Выглядим тоже как обычные девушки, мы не мужеподобные, и, если бы не ходили за руку, никто бы, возможно, и не догадался о наших отношениях.
Фото: Reuters
Печальную историю о смерти Михаила Пищевского, избитого после гей-вечеринки, девушки слышали. Тема в разговоре возникает сама собой. По мнению девушек, в Беларуси в принципе нетерпимы к людям, которые как-то отличаются, — розовым цветом волос, пирсингом, хиджабом…
— Если у нас люди не готовы к человеку с татуировками, то, конечно же, они не готовы и к геям. Это их злит априори, — рассуждает Светлана.
Девушки считают, что если человек нетерпим к однополой паре, то он может быть также агрессивно настроен и к представителям субкультур. При этом за границей, по их наблюдениям, независимо от того, узаконены там однополые браки или нет, всегда можно встретить непонимание среди местных жителей, а порой и получить в глаз.
«Папа спрашивает, кто у нас в семье мужчина. Вот так воспринимают в Беларуси однополые семьи»
Вера и Светлана вместе около трех лет. Вера работает в частной компании и оказывает услуги населению. Светлана — «координирует работу представителей творческих профессий». Место работы они специально не конкретизируют, так как понимают, что для кого-то из их знакомых и коллег отношения станут неожиданностью.
Живут девушки в квартире Светланы. Сколько зарабатывают, тоже не озвучивают, но говорят, что хватает, чтобы жить и ни в чем себе не отказывать: ходить на концерты, несколько раз в год ездить за границу, обедать в ресторанах и кафе.
Познакомились девушки на новоселье у общих знакомых, но близко общаться стали только через полгода. Жить вместе решили буквально на третий день отношений. До этого у каждой из них был опыт как с мужчинами, так и с женщинами.
Беларусь девушки считают гомофобной страной, но уверены, что представление у многих белорусов о гомосексуальных парах искаженное.
— Неужели люди искренне думают, что к ним на улице подойдет гей и начнет приставать? Или что каждая лесбиянка любую девушку пытается затащить к себе в кровать? — практически в один голос говорят Светлана и Вера. — Это же ерунда! Но они считают, что это правда. И если некоторые мужчины вдруг представляют, что целуют других мужчин и им мерзко становится, то зачем это представлять? Зачем проецировать не свою ситуацию?
То, что общество не готово принять их отношения, увидели на примере семей. И если родные Светланы вопрос о личных отношениях не поднимают, то родители Веры знают, что она живет с девушкой.
— Мама более категорично отреагировала, чем папа. Говорит, что я больная и меня нужно лечить. А когда я говорю, что счастлива, не верит, что это возможно, и добавляет, что я отказалась от семьи и всех вокруг сделала несчастными. Папа ждет, когда у меня это пройдет, и периодически спрашивает, кто у нас в семье мужчина. Вот так воспринимают в Беларуси однополые семьи, — подводит черту Вера.
При этом друзья и коллеги, которые узнали об их отношениях, отреагировали нормально и не стали на этом заострять внимание. Проблем на работе не возникает, так как девушки уверены, что их ценят в первую очередь как профессионалов.
— Почему у нас так неоднозначно относятся к гомосексуальным парам?
— Потому что одинаковыми людьми проще управлять. Все привыкли к программе — родился, пошел в школу, университет, вышел замуж, родил детей. И если все развивается не по этой схеме, то считают, что у тебя какие-то проблемы. Если в 30 лет ты еще не замужем, а в 35 лет — без детей, тебя считают старой, никому не нужной клушей, — предполагает Вера.
— Людям еще не хватает информации и знаний о том, что мы такие же, как и они. У нас две руки, ноги… Но человек, которого мы полюбили, оказался того же пола. Люди, может, не понимают, что мы обычные, может, им кажется, что мы извращенцы какие-то, — перенимает эстафету Светлана.
Они рассказывают, как по выходным, так же, как в других семьях, ходят в кино, за покупками, встречаются с общими друзьями. Считают, что их быт организован абсолютно обычно: готовят и убирают в квартире вместе, считая, что любая пара — это равноправный союз. А думать, что этим должна заниматься женщина, в то время как мужчина читает газету или смотрит телевизор, для них неприемлемо.
«Люди думают, что нам нужны какие-то особые права, нежели у них. Но это не так»
Узаконить свои отношения девушки решили в одной из стран Западной Европы, где разрешены однополые браки. Списались с city hall’ом одного из городов, чтобы уточнить возможно ли это сделать гражданам другой страны и какие нужны документы. Оказалось, что все реально.
Выслали копии документов, удостоверяющих личность, в ответ им назначили время регистрации брака.
В тот день там женилось еще три пары, все — русскоговорящие, но только их — однополая.
— Церемония бракосочетания была на английском. Милейшие сотрудницы city hall’а представились, предложили сфотографировать нас на наш фотоаппарат, рассказали о семейных ценностях и спросили, согласны ли мы беречь друг друга. Мы обменялись кольцами и получили свидетельство о заключении брака, — пересказывает события из прошлого Светлана.
Теперь в странах, где однополые браки признают, эта бумага подтверждает то, что у них — семья. В Беларуси документ не имеет никакой юридической силы.
— А что в вашем понимании семья? — спрашиваю, пока Вера подливает мне еще кофе.
— Когда перестает звучать «я», а есть «мы». Когда мы вместе планируем бюджет, отпуск, где будем жить, когда все решения принимаются совместно. Даже поменять работу ты не можешь без совета с партнером, — объясняет Вера.
— Но многие люди живут не так, хотя называют себя семьей: выходят замуж по расчету, за нелюбимых, у них раздельный бюджет, в отпуск тоже вместе не ездят. Официально в Беларуси им можно жениться, потому что у одного из них есть идентификационный половой орган. И этого достаточно, чтобы их, а не нас, называли семьей, — негодует Светлана.
Сегодня девушки мечтают купить квартиру попросторнее и родить детей. При этом понимают, что в этом случае будет проще переехать в ту страну, где однополые браки разрешены. Вряд ли получится воспитывать детей в Беларуси и скрывать это от социальных служб:
— Мы надеемся найти парней-единомышленников, которые созрели и хотят завести детей. Если не получится, то будем искать другие способы. Но планируем, что у каждой из нас будет по ребенку.
— Как вы относитесь к мнению, что в однополых семьях дети в дальнейшем предпочитают гомосексуальные отношения?
— Дети — это осознанный шаг. А в таких семьях, как у нас, его долго планируют. И если люди делают это обдуманно, понимая, на что идут, то какой вред это может принести ребенку? — недоумевает Вера.
— Детям нужны любящие родители. Мы с Верой выросли в гетеросексуальных семьях, но создали однополую. И абсолютно не факт, что наши дети выберут себе в партнеры людей своего пола, — оценивает возможные перспективы Светлана. — Неужели те, кто выступает против того, чтобы в однополых семьях воспитывались дети, думают, что мы будем заниматься любовью на глазах у ребенка? Они сами что ли занимаются этим на глазах у своих детей?
Если бы в Беларуси можно было вступать в однополые браки, по мнению девушек, это упростило бы многие аспекты их жизни.
— Люди думают, что нам нужны какие-то особые права, нежели у них. Но это не так. Мы просто хотим, чтобы у нас были такие же права, как и у всех. Если у нас будут дети и с кем-то из нас вдруг что-то случится, то его ребенка могут забрать в приют. Хотя одна из нас его растила всю жизнь. Но документально это доказать невозможно, без документов ты этому ребенку никто, — возмущается Вера.
— Наверное, если бы в нашем правительстве решили узаконить однополые браки, и закон приняли, общество бы на это никак не отреагировало. В связи с этим не было бы никаких акций протеста. Никто бы на улицу не вышел. Все бы смирились и тихо жили, — мечтательно говорит Светлана. Вера одобрительно улыбается. Но пока традиционное большинство в Беларуси к таким переменам не готово, однополые семьи продолжают скрывать свои отношения от посторонних глаз. Правда, их быт и правила жизни мало чем отличаются от тех, которые есть в любой другой паре.
Имена героинь в материале изменены по их просьбе.
Фото носят иллюстративный характер и не касаются конкретной истории, описанной в материале.
