Пол Игански: преступления на почве ненависти совершаются из-за предрассудков
Почему преступления на почве ненависти схожи с актом терроризма, почему эти правонарушения расшифровываются как мессендж в обществе, и почему люди не пишут заявления в полицию о нарушениях прав человека?
В Международный День молчания — против дискриминации, физического и морального насилия, преступлений на почве ненависти по признаку сексуальной ориентации и гендерной идентичности, в Минском еждународном образовательном центре имени Йоханнеса Рау, 27 апреля прошла встреча-презентация.
Спикером для выпускников «Школы толерантности», которую курирует инициативная группа «Журналисты за толерантность» выступил Пол Игански – профессор криминалистики Ланкастерского университета.
ПРЕСТУПНИКИ НЕ ИСПЫТЫВАЮТ ПРЕЗРЕНИЯ К СВОЕЙ ЖЕРТВЕ
— Преступления на почве ненависти – это преступления, мотивом которого является ненависть к определенной социальной группе, — начал свое выступление Пол Игански. — А что такое ненависть? Это экстремальное и длительное чувство отвращения у людей, так утверждают психологи.
— Большинство аналитиков согласны, что преступники, которые обвиняются в преступлениях на почве ненависти, не испытывают презрения к своим жертвам. Они являются обычными людьми, такими, как и мы. И в реальности, за ненавистью стоят предрассудки, предвзятость и эмоции.
Несколько лет назад у Пола был проект с Лондонской полицией. Он анализировал отчеты преступлений против еврейского населения.
— Полиция думала, что большинство нарушителей являются неонацистами и радикальными исламистами. Но изучив все материалы дела, мы не нашли доказательств этим утверждениям. Когда я представил результаты своего исследования в синаноге, и сообщил, что преступления на почве ненависти совершают обычные люди, одна пожилая женщина с ужасом в глазах сказала: как так?
— Парадокс, но защититься от неонацистов проще. Они видимы, носят специальную одежду, выбривают виски, и, зная, что они способны на преступления – мы можем себя заранее обезопасить. Но, если преступники находятся среди нас, то стать жертвой можно, оказавшись в «неправильном месте», в «неправильное время».
НЕТ МЕЖДУНАРОДНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА, ОПРЕДЕЛЯЮЩЕГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ, СОВЕРШЕННЫЕ НА ПОЧВЕ НЕНАВИСТИ
— И нет международного определения этих правонарушений, — говорит Пол. – Но если к преступлению уголовного кодекса добавить предрассудки, то мы получим преступление на почве ненависти.
— В Великобритании, если кто-то бьет меня по лицу и называет дураком, то штраф после суда составит 1000 фунтов стерлингов. А если кто-то ударит меня по лицу, и назовет польским дураком, задев мои корни по отцу, то правонарушитель получит штраф 2 000 фунтов. Последнее нарушение нанесет больший вред. Потому что в этом оскорблении есть угроза для всей польской нации.
Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ ежегодно просит все страны прислать данные о преступлениях, совершенных на почве ненависти: сколько таких случаев было зарегистрировано полицией, сколько дел оказалось в суде, и сколько преступников понесли наказание.
— За прошлые годы Беларусь представила данные о 20 и 26 преступлениях, и это на 9, 5 миллионов человек населения. А в Великобритании за прошлый год таких правонарушений зарегистрировано было 120 000 на 65 млн. человек. — Может, и не стоит возвращаться в Великобританию, если там так небезопасно? — шутит Пол. — Но, как вы понимаете, здесь что-то не так!
Криминальный кодекс Республики Беларусь удерживает общие и частные положения, которые усиливают криминальную ответственность, и статьи за преступления на почве ненависти как за основное преступление: Статья 64. УК. РБ Отягощающие обстоятельства, ст. УК.РБ 139. Убийство, Ст. 147. УК. РБ Умышленное причинение тяжкого телесного повреждения, и ст. 130. УК. РБ Разжигание расовой, национальной или религиозной вражды или розни.
— Возможно, в Беларуси, пострадавшие люди не сообщают полиции, либо полиция не регистрирует их, либо преступления вовсе отсутствуют, — рассуждает Пол. — И если посмотреть в отчет Беларуси, то видим, что все нарушения связаны с уголовным ущербом. Ведь, гораздо проще расследовать и не указывать глубинную причину.
МЕНТАЛЬНАЯ БОЛЬ ДЛИТСЯ ДОЛЬШЕ ФИЗИЧЕСКОЙ
Иногда сами жертвы не сообщают, что их права были ущемлены. Пол рассказывает, как сам стал объектом оскорблений, но в полицию не пошел.
— Из-за моего большого носа люди часто думают, что у меня еврейские корни, — вспоминает историю Пол. — Из-за этого на улице Лондона я как-то столкнулся с неприятным инцидентом. Я стоял на платформе, ожидал наземное метро. Мимо меня за забором ехал грузовик, водитель которого остановился и стал орать мне в лицо: ты еврейский мальчик, иди сам с собой займись сексом! Мои колени затряслись, я не знал, что будет дальше. Но он уехал.
— Чуть позже я об этом рассказал полиции, именно в тот период у нас был совместный проект, офицеры спросили меня: вы написали заявление? Я сказал: а какой в этом смысл? Вычислить преступника невозможно, вокруг никого не было. К тому же, после обеда я спешил на работу. Если бы я хотел довести дело до суда, мне бы пришлось потратить много времени. Поэтому, много-много людей поступают именно так – просто остаются наедине со своей проблемой.
— Почему такие преступления сложны для психики людей?
— Психологи, которые изучали эти аспекты, говорят, что преступления – это мессендж – акт коммуникации между людьми. Иногда она происходит только с помощью слов. Когда человек в свой адрес слышит оскорбление, он расшифровывает это примерно так: ты чужак, уходи отсюда, ты не такой, как мы, у тебя нет никаких прав! Человек, который совершает преступление на почве ненависти, считает, что имеет право на свободу слова! Но своей свободой часто ущемляет права другой личности.
— Одна из важнейших необходимостей людей – принадлежать сообществу. И если человека выталкивают, совершив против него акт социального исключения, он чувствует себя ущербным и ущемленным. Когда я говорил с жертвами, то выяснял, что ментальная боль (душевная) длится гораздо дольше, чем физическая. И с этим чувством очень сложно долгое время совладать.
— Например, моя мама моего папу называла «чертов иностранец», но он умер, и я не успел спросить, что он чувствовал после этих слов.
Преступления на почве ненависти имеют такой же эффект, как и акты терроризма, они распространяют волны страха среди населения. Но журналистам важно об этом писать. Ведь, если закрывать глаза на эти преступления, значит, недооценивать проблемы, которые есть в обществе.
Недавно в Польше проводилось исследование на тему преступлений, основанных на трансфобии и гомофобии, в котором Пол, как профессор, принимал участие.
— Некоторые жертвы говорили о том, что в полиции они получали дополнительное неприятие, над ними шутили и спрашивали: так какого ты все-таки пола, признайся? Это тоже может быть причиной, почему жертва не пишет заявление.
— Есть ли у вас подходы по работе с нарушителями?
— По своим служебным обязанностям, я должен был беседовать с преступниками и нарушителями. И это страшно, не потому что это страшные люди, а из-за той правды, которую они озвучивали.
— Однажды, мы сидели за столом, и говорили с мужчиной, который только вышел из тюрьмы за избиение на почве расизма. Когда он бил того человека, то приговаривал «паки-паки» — это местный сленг, который оскорбляет пакистанцев. Мы разговорились, и оказалось, что живем в одном районе Лондона.
— Мы долго разбирали его преступление, на что он мне сказал: Пол, ты же знаешь, как относятся в нашем районе к пакистанцам! И я вспомнил, что действительно, многие к ним относятся не очень хорошо. Оказалось, что пакистанец слишком долго задержал взгляд на подруге того преступника, после чего началась драка. То есть истинная причина – предрассудки — на его подругу нельзя смотреть. У него не было ненависти к жертве, все началось с обычной ссоры. Но есть и другая сторона этого конфликта «девушка – не собственность». И это уже проблемы взаимоотношений мужчин и женщин, но не расизма и так далее.
Очень часто происходят атаки на основе гомофобии, когда мужчина думает, что на него посмотрел гей.
— Начинается конфликт, драка, таким образом человек защищает свою мужественность, — говорит Пол. — В глубине всех этих вещей лежат проблемы мужчин с их маскулинностью. И, это тема для отдельных исследований. И как мы видим, преступления совершают чаще не банды неонацистов, а обычные люди, которые находятся в каком-то эмоциональном подъеме, и одновременно озвучивают свои предрассудки.
— Как такие преступления возможны в Великобритании, в стране, в которой давно идет борьба за демократию и права человека?
— Преступник – это прежде всего эмоции и реакция, а не ум и интеллект. Правонарушитель, который совершает преступление на почве ненависти, чувствует себя ущербным и обделенным, в реальности или воображении, он не знает.
— Есть короткий пример. Один преступник рассказывал, как сел в такси и положил ноги на сиденье. Водитель был азиатом, увидев это сказал: пожалуйста, уберите ноги с сидения! На что пассажир взял и ударил его по голове, так и попал в тюрьму. Слава Богу, люди не ходят среди толпы, и не выискивают себе жертву. Чаще всего, это происходит ситуационно: наступили на ногу, не так посмотрели, не так ответили, сделали замечания – родилась агрессия.
— Кстати, в Англии 70 % убийств и актов насилия начинаются с ссоры. И когда человек выглядит евреем, геем, азиатом, то нападающий использует его внешность, чтобы причинить ему боль, чтобы отомстить за боль, которую пришлось ему самому по какой-то причине испытать.
