Гомосексуальная субкультура Лондона XVII-XVIII веков

В статье «Гомосексуальная субкультура Лондона начала XVIII века» американский историк ЛГБТК Риктор Нортон высказал предположение, что первые круизные площадки и мужские бордели уже действовали в Лондоне в середине семнадцатого века.

Например, английский поэт Майкл Дрейтон в 1605 году называл театры прибежищем «содомитов». Эдвард Гилпин в сборнике эпиграмм и сатир (1598) сообщал, что пьесы часто посещали мужчины с кавалерами, которые после спектакля уходили ужинать с молодыми парнями-проститутами.

Англо-итальянский словарь Джона Флорио 1611 года приводит слово «катамито» (catamíto) в качестве названия мужчины, «нанятого грешить против природы, или Ганимеда». Учёный биолог Стаббс в своей известной «Анатомии злоупотреблений» утверждал, что после спектаклей в театрах: «Каждый заботливо ведет домой своего друга и на своих тайных сборищах они играют в содомитов, если не хуже того».

К 1660-м годам гомосексуальность, по-видимому, была в Лондоне обычным явлением. Сэмюэл Пипс записал в своем дневнике в 1663 году, что «и сэр Джеммс, и мистер Баттен говорят, что содомия (buggery) теперь почти так же распространена среди наших кавалеров, как и в Италии».

Политик Клемент Уокер в 1649 году упоминал «недавно построенные дома содома (sodoms) и прядильные фабрики в Малберри Гарден в районе Сент-Джеймс».

По словам Нортона, «забавно отметить возможное существование публичных домов для гомосексуалов на том месте, которое занимает сейчас северо-западное крыло Букингемского дворца. Однако такие сатирики, как Джон Драйден и Рочестер, называли гетеросексуальные бордели в Солсбери-Корт также «Содомом» и «Малым Содомом», так что это может относиться к лондонским местам разврата в целом.

Стоит иметь в виду, что в те годы не существовало точных терминов для обозначения однополых отношений, поэтому секс-работников могли путать с обычными гомосексуалами, выходившими на улицу в поисках встреч.

«Морально озабоченные комментаторы, не вдаваясь в понимание гомосексуальности, просто навешивали ярлыки на всех, практикующих однополый секс, заимствуя определения из криминального мира гетеросексуальной проституции. Поэтому нас не должны сбивать с толку такие определения, как «парень-проститутка» и «парень-шлюха» применительно к обычным геям, которые и не думали требовать плату за свои удовольствия», – отмечает Нортон.

По его словам, судебные документы того времени показывают, что многие из задержанных гомосексуалов не участвовали в секс-работе. «Протоколы дознания говорят о том, что «молли» занимались сексом для своего удовольствия, а не для заработка».

Но это не значит, что небогатые парни не могли принимать покровительства, навязанного состоятельными людьми вроде поэта Джона Уилмота, графа Рочестера, который писал:

«Вот сладкий мой и нежный паж. / Стоит ли замена и сорока девок?»

Уилмот откровенно признавался в своей бисексуальности:

«Наша любовная страсть не будет забыта, Хлорис.
Когда симпатичный линкбой захочет получить удовольствие,
То лучший поцелуй решит мой выбор:
Трахнет ли мальчик тебя или я – мальчика».

Линкбой – это мальчик с факелом, который освещал дорогу джентльмену и, без сомнения, такие юноши служили для сексуальных забав.

Пьеса Уилмота «Содом, или Квинтэссенция разврата» (1684) – первое произведение в английской литературе, которое когда-либо подвергалось цензуре со стороны правительства на основании непристойности и порнографии, прежде всего из-за его гомосексуального характера.

 Моралист-доносчик стал символом времени

В конце 1690-х годов появилось много трактатов морального свойства, критиковавших папство, абсолютизм и содомию. Разврат пытались искоренить, особенно среди низших классов. Для достижения этой цели в 1690 году в Тауэр-Хамлетс было сформировано «Общество по исправлению нравов». Его главной целью была борьба с домами разврата и ненормативной лексикой. Была создана сеть моральных надзирателей с четырьмя стюардами в каждом районе Лондона, задачей которых было собирать имена и адреса нарушителей морали и вести реестры их грехов.

В 1699 году существовало 9 таких обществ, а в 1701 почти уже 20 в Лондоне, не считая тех, что были в провинциях. Все они переписывались друг с другом, собирали личные данные и организовывали судебные преследования.

В 1700 году сатирики высмеивали «исправителей нравов» как тунеядцев и наемников:

«Современный гонитель порока (…) чаще всего человек очень скандальный, у которого нет другого занятия, кроме сутенерства, чтобы жить за счет чужого разврата. Каждую ночь, когда он ложится спать, то молится от всей души, чтобы мир ещё больше погряз во зле, ибо у него общий интерес с дьяволом … Он обыскивает дом терпимости, как церковный надзиратель, но не для того, чтобы наказать порок, а чтобы получить Деньги».

К 1710 году фигура Доносчика стала символом времени. Появилось «Общество содействия христианским знаниям» (SPCK), и его члены помогали мировым судьям советами о том, как организовывать судебное преследование. Сам король Вильгельм III провозгласил: «Мы искренне желаем и будем стремиться к общему исправлению нравов». Вслед за этим по стране прокатилось несколько горячих волн энтузиазма с требованием «морального возрождения».

Дело капитана Ригби

Их первой жертвой стал гомосексуал капитан Эдвард Ригби. В начале 1698 года его судили военно-полевым судом за содомию, но оправдали. Однако, Томас Брэй, член «Общества по исправлению нравов», счел его виновным и разработал общий план с полицией, чтобы поймать капитана, используя в роли приманки слугу по имени Уильям Минтон.

19-летний Минтон ранее встречался с Ригби в парке Сент-Джеймс, где они любовались фейерверком в ноябре 1698 года. В то время Ригби, якобы «взял его руку, вложил свой эрегированный член в ладонь Минтона, чтобы он его сжал, и засунул язык ему в рот». Новая встреча была назначена на следующий понедельник в Пэлл-Мэлл в таверне «Джордж». Когда Ригби присоединился к Минтону в подсобном помещении, он не знал, что в соседней комнате притаились клерк суда, констебль и два его помощника, готовые ворваться, как только прозвучит условный знак – Минтон должен крикнуть кодовое слово «Вестминстер!»

Ригби сказал Минтону, что он «был возбуждён до такой степени», что кончил в бриджи, но немного погодя, обрел достаточную твердость, чтобы продолжать. Он сел на колени слуге и, целуя, спросил, «может ли он его трахнуть»? («he should Fuck him»). Слуга на это возразил, что «только женщины годятся для этого занятия» и поинтересовался, как он может заниматься этим с мужчиной? Ригби ответил: «Я покажу тебе, потому что это не сложнее, чем делалось во времена наших предков».

Чтобы еще больше завести молодого слугу, Ригби рассказал, что «этим занимался французский король, а царь Московии имел для этой цели плотника Александра Меньшикова, которого сделал князем, и подтвердил, что он лично видел Московского царя с этим самым Александром». Действительно, Ригби мог их видеть во время визита 26-летнего Петра I в Англию зимой и весной 1698 года на борту королевской яхты, или, возможно, во время двухмесячного пребывания Петра в Дептфорде, где он осматривал верфи и развлекался с английскими моряками.

В то время Пётр I снял для проживания дом Джона Эвелина в Дептфорде, и слуга владельца дома писал, что он был «полон людей и совершенно отвратителен». Русские «вели себя грубо», и когда они уехали, то дом оказался разбит и нуждался в ремонте. Капитан Ригби вполне мог играть какую-то официальную роль во время этого государственного визита.

Чувство гомосексуальной идентичности в XVII веке

Ригби был назначен капитаном боевого корабля «Русалка» в 1693 году, а с 1695 года до своего ареста он командовал «Драконом», 40-пушечным военным кораблём и был офицером с не слишком большой известностью.

По мнению Риктора Нортона, «это самое раннее из известных упоминаний о гомосексуальности Петра Великого, которая (разумеется) не отражена в его биографиях. Независимо от того, видел ли Ригби на самом деле, как Пётр и Александр занимались любовью, он определенно знал об их отношениях».

Но утверждение Ригби о Людовике XIV могло быть ошибочным, поскольку, похоже, нет никаких данных о гомосексуальности Короля-Солнца. Возможно, капитан имел в виду младшего брата короля – Филиппа, герцога Орлеанского (действительно гея).

Так или иначе, но даже в XVII веке геи обладали чувством идентичности, подкрепляя его ссылками на великих людей в ранние периоды истории, включая Древнюю Грецию. Под «нашими предками» Ригби, вероятно, имел в виду классическую историю. Возможно, он даже знал сатиру «Диалог о женщинах» 1691 года, где имелись ссылки на любовь Сократа к Алкивиаду, любовь Платона к мальчику Астеру и звучала апология гомосексуальности в трудах Плутарха, Лукиана, Анакреона, Тибулла, Марциала. К этому времени были известны отчеты путешественников о гомосексуальном поведении в Турции, Италии и Испании. Ригби вполне мог представлять себя одним из гомосексуальных героев древности.

“Я видел ваши главные наклонности и расскажу о них всем…”

Когда капитан стянул штаны с молодого человека, «прижавшись к его ягодицам», тот схватил его за член и громко крикнул для тех, кто сидел в засаде: «Я видел ваши главные наклонности и расскажу о них всем, чтобы положить конец этим преступлениям!». После этого 19-летний слуга кинулся к двери, а Ригби вытащил клинок, чтобы его остановить. Минтон бил ногами в дверь и звал на помощь. При звуке кодового слова «Вестминстер!» четверо офицеров ворвались в комнату и схватили капитана, который тщетно предлагал деньги за освобождение.

На суде Ригби не признал себя виновным или невиновным, надеясь, что такое поведение позволит избежать публичного раскрытия информации. Но его советчик-адвокат ввел его в заблуждение. Это было равносильно признанию вины. Доказательства были зачитаны суду без возможности провести перекрестный допрос или опросить свидетелей.

Ригби был признан виновным и приговорен к стоянию у нескольких позорных столбов (у таверны в Пэлл-Мэлл, в Чаринг-Кросс и в Темпл-Бар – с 11.00 до 13.00 часов каждый день), штрафу 1000 фунтов стерлингов и одному году в тюрьме. Был напечатан сатирический листок под названием «Жалоба женщин Венере», предназначенный для раздачи в толпе во время позорной казни.

Ригби оставался в тюрьме дольше назначенного срока, поскольку он пытался собрать деньги, необходимые для выплаты штрафа. Но в конце концов был освобожден и бежал во Францию, где стал католиком и поступил на службу к врагу.

В 1711 году французский военный корабль «Тулуза» был замечен двумя английскими судами в Средиземном море. Они вступили в бой, захватили и отбуксировали поврежденное судно в порт. Вторым капитаном «Тулузы» оказался Эдвард Ригби.

Но находчивый моряк нашел способ попасть на борт генуэзского корабля, стоящего на якоре, и таким образом снова бежал во Францию, где его высоко ценили за морские навыки и хорошо платили.

В мае 1699 года Уильям Бентинк, граф Портлендский, отказался от всех своих должностей, включая место первого лорда спальни, и уехал в Голландию. Никаких публичных объяснений дано не было. Возможно, он боялся быть замешанным в деле Ригби, которое приобрело известность в обществе.

К тому времени были собраны доказательства, подтверждавшие существования гомосексуального-кружка, состоящего из дюжины членов, включая короля Вильгельма III, Ван Кеппеля (20-летнего пажа, который сопровождал его и в конце концов получил титул графа Альбемарля). В кружок также входили Чарльз Талбот, герцог Шрусбери, Блатвейт, Фрэнсис Апсли и другие.

В 1698 году герцогиня Орлеанская писала другу, что «в Англии нет ничего более обычного, чем этот неестественный порок». Широко считалось, что король Вильгельм III (Оранский) принадлежал к содомскому братству, но он оправдывал свою привязанность к одному из своих придворных:

«Мне кажется очень странным, что можно не испытывать уважения и привязанности к молодому человеку, если это не является преступлением».

Позже Сарра Черчилль, герцогиня Мальборо, обвиняла королеву Анну в том, что она «не склонна ни к кому, кроме лиц своего пола» (что не мешало ей иметь семнадцать детей). Кстати, интересно, что формула «склонность к своему полу» является почти точным эквивалентом современного понятия «гомосексуальная ориентация». (Фильм о любовных отношениях королевы Анны “Фаворитка” вышел в 2019 году).

Анну называли «королевой оруженосцев», и все свое внимание она уделяла служанке Эбигейл Мэшем (кузине герцогини Мальборо), которая укладывала волосы и ухаживала за ней.

Борьба с «содомией»

«Общество по исправлению нравов» не рисковало нападать на аристократию или двор, по крайней мере, прямо. Отчёт о суде над Мервином Туше, графом Каслхейвенским, обвинённым в содомии и изнасиловании жены, произошедшем в 1631 году, был полностью опубликован в брошюре, напечатанной в 1699 году. Эта история была предана гласности, чтобы бросить тень на порочное дворянство. В том же году в другом трактате под названием «Содомиты: позор и гибель» «Общество по исправлению нравов» пригрозило раскрыть «места обитания» и «скандальные убежища» содомитов, если они не изменятся.

Осуществив свою угрозу, «Общество» впервые вынесло на всеобщее обозрение (как современникам, так и историкам) гомосексуальную субкультуру. По их данным, в Виндзоре якобы возникла «банда содомитов», которые создали «звероподобную конфедерацию в интересах совершения этого неестественного преступления».

Статистика судебных дел говорит о бурной активности борцов за мораль. В августе 1699 г. в Кингстоне (графство Суррей) школьный пастор был осужден за попытку содомии, оштрафован на 100 фунтов и приговорен к стоянию у позорного столба. В сентябре 1699 г. мсье Фурнье, французский инженер, также был обвинен в содомии. Судебный процесс длился довольно долго, но доказательства, представленные против него, были отклонены как злонамеренные. Позднее в том же месяце «выдающийся гражданин, который был на пороге заключения брака, был приговорен лорд-мэром за совершение греха содомии со своим юным парикмахером», но дело не было передано в суд.

Крестовый поход на Содом и Гоморру

Начиная с 1533 года, гомосексуальные отношения считались незаконными и оставались уголовным преступлением до 1861 года. Особенно в 1720-х годах, молли-хаусы (места встреч гомосексуалов с мужчинами, обладавшими как женскими, так и мужскими чертами) становились объектами набегов и арестов, а их клиенты – объектами шантажа.

К середине 1720-х годов в Лондоне насчитывалось более 20 таких заведений, находящихся как в грязных трущобах, так и в богатых пригородах. Это говорит о том, что они пользовались популярностью у мужчин всех сословий. Самым известным молли-хаусом в столице Англии можно считать заведение некой Маргарет Клап (Margaret Clap) на улице Холборн, в котором в 1726 году полиция устроила облаву. Согласно свидетельским показаниям в суде, в «жаркие» ночи в этом доме собиралось порядка 50 мужчин, которые после выпивки, общения и танцев перемещались в спальни для любовных занятий.

В 1702 году судьи Миддлсекса, входившие в «Общество по исправлению нравов», издали приказ, поощряющий судей и констеблей к судебному преследованию за моральные преступления из-за страха перед серой Содома и Гоморры. В ответ лорд-главный судья Кольт (тот, что осудил капитана Ригби), приказал казнить четырех «содомитов» в Мейдстоне.

«Общество» хвасталось своими успехами в годовом отчете за 1703 год, ссылаясь на «Содом и Гоморру». Моральный крестовый поход набирал силу. В 1707 году произошел настоящий погром. Восемь или девять членов «Общества» выступили в роли провокаторов и приступили к систематической ловле гомосексуалов. В октябре 1707 года по меньшей мере 8 мужчин были осуждены на основании их показаний.

Пехотинец Томас Лейн на Лондонском мосту подошел к мистеру Хеммингсу (одному из агентов «Общества») «и, желая обнажиться, расстегнул бриджи и засунул туда руку». Позже Хеммингс вернулся с другим джентльменом и они задержали Лейна, когда тот снова подошел к каждому из них отдельно. На этом же мосту Чарльз Марриот аналогичным образом подошел к Хеммингсу с интимным предложением. Один из агентов Роберт Бокинс сообщил, что «джентльмен в черном» предложил совершить с ним акт содомии.

В то время Королевская биржа была главным местом гей-круизинга. Например, посыльный Уильям Хаггинс, несущий кофе на Лиденхолл-стрит, подошел к агентам Хеммингсу и Томасу Джонсу с предложением, когда те выслеживали «этих нечестивых людей». Позже, в том же месте, к ним подошёл Джон Уильямс и «показал свою наготу, которую предложил им взять в руки». Также на бирже были уличены (с идентичным обвинением) Пол Бут, Бенджамин Батлер, Джон Блайт и Джеймс Брук. Все мужчины признались на первом допросе и были осуждены.

«Собирались, чтобы хулить…»

Еще в 1700 году Королевская биржа была известна как место гей-круизов. Она была полна торговцев и разносчиков, продавцов фруктов, аптек и киосков, где можно было купить фрукты, сладости и выпить кофе. Столбы аркады были оклеены рекламой, и по этому району прогуливались те, кто искал случайную работу на верфях, гомосексуалы, а также проституты в поисках клиентов.

В «Сатире о содомитском клубе», опубликованной в 1707 году, утверждалось, что содомия стала популярной, потому что слишком много женщин-проституток были заражены венерическими болезнями. Другой рекламный проспект, названный «Плач женщины-ненавистницы», освещал «уличные чистки» 1707 года, упоминая нескольких мужчин, которые перерезали себе горло или повесились в ожидании суда, – включая «мистера Ганта, торговца шерстяными тканями».

В целом, ревностные члены «Общества» в тот год поймали около 100 «содомитов». Большинство осужденных с 1698 по 1709 год, попали в ловушку из-за рвения одного человека, преподобного Уильяма Брея, лидера «Общества реформирования нравов».

На пятнадцатом ежегодном собрании в 1710 году «Общество» могло похвастаться тем, что с его помощью «наши улицы были в значительной степени очищены от непристойных ночных бродяг и самых отвратительных содомитов». В 1720 году «Общество» было достаточно влиятельным, чтобы заставить полицию публично пороть мужчин-проститутов. Козлы отпущения в лице представителей гомосексуальной субкультуры  были особенно необходимы во время политического кризиса.

28 апреля 1721 года король получил информацию о существовании некоторых скандальных клубов и обществ в Лондоне, где молодые люди «собирались, чтобы хулить и развращать нравы друг друга».

Однако, по мнению Риктора Нортона, «активная попытка «подавить порок» возможно, способствовала формированию идентичности многих гомосексуалов, которые в противном случае могли бы думать, что они одиноки в своём влечении и которым не хватало смелости в поиске партнеров – или они не знали, где их можно найти. Давление преследователей могло убедить геев того времени в том, что в их интересах было создавать ассоциации для встреч в менее публичных местах. Необходимость самосохранения давала мощный толчок к консолидации в рамках субкультуры».

Где искать истоки субкультуры?

Неверно заявлять, что если мы не слышали о субкультуре женоподобных «молли» до 1700 года, то их не существовало. Всё, что мы знаем об истории гомосексуальности, как правило, зависит от того, кто нам об этом рассказывает, – считает Нортон.

Мы ничего не знали бы о гомосексуалах начала XVIII века, если бы не «Общество по исправлению нравов». Оно организовало арест и судебное преследование капитана Ригби в 1698 году. Это было первым случаем, когда кто-то разработал реальный план ловушки для гомосексуала. Впервые добровольная связь между мужчинами, а не содомия в связи с изнасилованием, государственной изменой или другими политическими мотивами, стала предметом судебного преследования.

Процесс капитана Ригби стал поводом для нескольких сатирических брошюр, которые привлекли к гомосексуалам внимание широкой общественности. «Общество» организовало облаву на первую «банду молли» в Виндзоре в 1699 году, а также ряд других судебных репрессий на рубеже веков.

«Общество реформирования нравов» публично раскрыло места встреч гомосексуалов в 1703 году. Почти все судебные дела в первом десятилетии XVIII века были организованы его членами. Без этого историки сегодня, вероятно, полагали бы, что до середины XVIII века гомосексуальной субкультуры не существовало.

Можно смело сказать, что британская квир-субкультура «возникла» не в 1699 году, когда в Виндзоре были арестованы члены «банды содомитов». В этом году она была лишь обнаружена и стала темой печатных изданий. Иначе говоря, «рождение» субкультуры –  это результат возникновения эффективных полицейских и надзорных органов, а также появления популярной прессы.

Более 94 тысяч мужчин были репрессированы как «содомиты»

К 1727 году «Общество» преследовало (по их собственным подсчётам) 94 322 человека, но люди уставали от назойливых вмешательств, и популярность «моралистов» быстро пошла на убыль. В 1738 году «Общество» распалось – и после этой даты о гомосексуальной субкультуре известно относительно немного. Не потому, что «квиры» глубже ушли в подполье, а потому, группы гомофобов больше не работали над их выявлением.

Аналогичным образом, «открытие» гомосексуальной субкультуры Парижа было полностью связано с появлением «mouches» (агентов-провокаторов), а затем и полицейских патрулей против «педерастии» (patrouilles de pédérastie) в начале 1700-х годов. Развитая квир-субкультура парков, улиц и таверн позволила парижской полиции в 1725 году относительно легко составить список примерно из 20 000 «содомитов».

«Я полагаю, что быть полностью взрослым при рождении невозможно, – заметил Риктор Нортон. – Субкультура «молли» должна была формироваться в Лондоне как минимум за два-три поколения до начала борьбы с ней, в течение которых она успела пройти различные стадии развития. Дату «появления» можно отодвинуть как минимум до 1685 года. И продолжать отодвигать к началу XVII века, или даже к средневековому периоду. Нет такой точки, которую мы можем отметить во времени, чтобы сказать без колебаний: всё началось именно тогда».

 

Источник: Риктор Нортон