История ЛГБТ-пары из Кишинева, которая вместе из-за войны в Украине
В Молдове не утихают споры о решении Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), обязывающем нашу страну признать ЛГБТ-пары. Правозащитники уверяют, что, если вопрос о партнерстве и равных правах при легализации отношений не будет решен, это грозит Молдове проигрышами в ЕСПЧ.
Порой в этих спорах неслышимым остается голос самих ЛГБТ-пар, которые, как и гетеросексуальные пары, влюбляются, хотят отношений, нежности и тепла. О том, как живет ЛГБТ-пара в Кишиневе, с какими трудностями сталкивается и при чем здесь война в Украине — читайте в материале NM.
ЗНАКОМСТВО ДО ВОЙНЫ
Яркие свитшоты, серьги в ушах и кольца на пальцах — Таня и Маша (имена изменены по просьбе героинь) ничем не отличаются от других посетителей кишиневской кофейни. Им нет и двадцати пяти лет, они улыбаются и смеются, отвечая на вопросы о своей жизни, и еще — чуть-чуть хмурятся, когда говорят о том, о чем нельзя говорить (по крайней мере, родителям). Таня и Маша — вместе, они — лесбийская пара.
«Мы живем вместе. А родители? Ну, а родители думают, что мы — подруги. Понимаете, девочкам намного проще. Другой разговор, когда два парня живут вместе — к ним обычно больше вопросов», — говорит Таня.
История девушек началась более полутора лет назад, они познакомились в Tinder. На тот момент Таня жила в Молдове, а Маша — в Украине. Периодически девушки ездили в гости друг другу, плавно начинали планировать будущее, но, как они признаются, вариантов было немного: либо по очереди жить на две страны, либо переезжать куда-то вместе.
Все изменилось после 24 февраля: Маша переехала в Молдову и находится здесь в статусе беженки. Девушки признаются, что пока не планируют уезжать отсюда.
«У нас потрясающее и принимающее окружение, нас никто не притесняет. Мы хотим завести собаку — вот такая милота. Но мы отдаем себе отчет, что все это происходит потому, что у Маши есть возможность здесь оставаться, и ей пока не нужны никакие дополнительные документы», — рассказывают девушки.
«ЛЮДИ В МОЛДОВЕ ПРОСТО НЕ ПОДОЗРЕВАЮТ, КАК МНОГО РЯДОМ С НИМИ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ЛГБТ»
Девушки говорят, что раньше вообще не думали о браках для ЛГБТ-пар.
«Когда я встречалась с девушками из Молдовы, я не задумывалась о таких вещах. А сейчас понимаю, как важно, чтобы ЛГБТ-пары могли оформить партнерство, если захотят. Гетеросексуальные пары из разных стран могут заключить брак и начать жить вместе. Для нас этого пути не существует, по крайней мере, здесь», — говорит Таня.
Она добавляет, что люди в Молдове просто не подозревают, как много представителей ЛГБТ-сообщества их окружает: «Их сотни». Некоторые члены сообщества, по словам Тани, годами вынуждены скрывать от близких и родных часть своей жизни и идентичности. Сами девушки говорят, что не решаются на открытое интервью из-за родителей и возможного цунами хейта, особенно в социальных сетях.
«Если бы я этого не опасалась, то я бы с удовольствием открыла лицо», — улыбаясь, говорит Таня. Ее родители настроены к ЛГБТ-сообществу скептично, поэтому она предпочитает просто не говорить с ними на такие темы. Маша — в похожей ситуации. «Очень важно иметь возможность поделиться с близкими тем, что на душе, — рассказывает Маша, — И я вроде бы тянусь, хочу прийти и рассказать родителям, как мне плохо, или, наоборот, как мне классно и хорошо, но не могу этого сделать».
Она продолжает: «К сожалению, приверженность к ЛГБТ для многих людей сразу означает, что ты — плохой». Но девушки уверены — бывает намного хуже.
«Людям нашего возраста и младше сложно не только осознавать себя как ЛГБТ, но и принимать себя. Многие скрывают боль, наносят себе вред или пытаются покончить жизнь самоубийством. Им тяжело себя принять, плюс еще общество их гнобит. Человек начинает думать, что он не такой, как все, неправильный и лучше ему вообще не жить», — говорит Таня.
«Я НЕ ДУМАЮ, ЧТО СМОГЛА БЫ ОСТАВАТЬСЯ ГЕТЕРОСЕКСУАЛЬНОЙ»
Таня признает, что раньше и сама была гомофобкой, а ЛГБТ-сообщество представляла в образах «антипропаганды».
«Я думала, что все геи — джентльмены в БДСМ-одежде. У меня сформировался антиобраз, который сильно отталкивал и пугал. И это — результат антипропаганды, которую навязывают на постсоветском пространстве. Меня никто не заставлял идти и целоваться со своим полом: если тебе это не интересно, ты не станешь представителем ЛГБТ-сообщества. В какой-то момент я поняла, что мне окей вот так, но сам процесс познания себя занял около двух лет», — добавляет девушка.
На вопрос, была бы она счастлива, если бы не осознала эту часть себя, Таня задумалась, и через секунду ответила, что вряд ли. «Я не думаю, что смогла бы оставаться гетеросексуальной. Это живет в тебе, какая-то частичка тебя, которую ты просто не принимаешь. Может быть, я бы еще пару лет побилась бы в закрытую дверь, а потом вернулась бы к себе — рано или поздно», — говорит Таня.
Ее партнерка — Маша — рассказывает, что люди зачастую боятся представителей ЛГБТ-сообщества. «Мы — такие же люди, как и все. Мы так же ходим на работу, ходим за продуктами, в кино, платим налоги. И мы никого не агитируем. Но мы понимаем, что не можем никаким образом помочь друг другу на законодательном уровне, не можем узаконить свой брак, усыновить детей или родить своих. Если с одним партнером что-то случается, то ребенок не остается со вторым родителем, его отправляют в детский дом. И второго просто не пустят в палату, если кто-то из нас попадет в больницу», — говорит Маша.
И заключает: «Если бы этих проблем не было, думаю, что никто бы не боролся ни за какие права».
Подписывайтесь на наш Telegram-канал!
ЛГБТК-миграция. Большой путеводитель по переезду в безопасную страну
