ЛГБТК+-люди в россии теперь экстремисты? Что это значит?
Верховный суд рф 30 ноября признал экстремистской организацией «международное движение ЛГБТ». Это означают, что миллионы людей будут объявлены вне закона.
Российский верховный суд признал «движение ЛГБТ» экстремистской организацией и запретил его деятельность на территории россии. Это уже третья за год инициатива российских властей, направленная против российского ЛГБТК+ сообщества. Теперь под угрозой преследования оказалась сама идентичность ЛГБТ-людей. Русская служба Би-би-си поговорила об этой угрозе с самими квир-людьми и экспертами в области права и рассказывает об их опасениях и прогнозах и о том, как решение Верховного суда может быть связано с президентской кампанией.
Первая мысль, которая пришла в голову 18-летнему Даниэлю, когда он услышал новости о том, что российский минюст хочет признать «движение ЛГБТ» экстремистской организацией:
«**** какой ужас), меня посадят»
В пятницу 18 ноября министерство юстиции россии обратилось в верховный суд с иском, а по сути — с требованием признать «международное движение ЛГБТ» экстремистской организацией и запретить его деятельность на территории страны. Это уже третья инициатива по ограничению прав квир-людей в россии за последний год. В прошлом ноябре был принят закон, полностью запрещающий «гей-пропаганду» (до него «пропаганда» была запрещена только среди несовершеннолетних). Затем в июле 2023 года был принят закон, запрещающий трансгендерный переход — смену документов и медицинское вмешательство для транс-людей.
Даниэль — транс-мужчина. Он успел пройти комиссию и сменить имя и гендерный маркер в паспорте в мае, когда запрет транс-перехода уже обсуждался на законодательном уровне, но еще не был принят. «Залетел буквально в последний вагон», — говорит он.
Мысль о том, что ему грозит тюрьма после признания «ЛГБТ-движения» экстремистским, у Даниэля появилась из-за того, что месяц назад он публично женился на другом квир-человеке. Его партнер также идентифицирует себя как мужчину, но он не успел сменить документы — из-за этого в МФЦ удалось официально зарегистрировать брак.
На свадьбе Даниэля присутствовало несколько десятков человек, включая ЛГБТ-активистов и журналистов. Новости с фотографиями с церемонии в МФЦ публиковались в телеграм-каналах. Даниэль говорит, что изначально задумывал эту свадьбу как некую акцию в знак протеста против новых репрессивных законов и ради поддержки транс-людей в россии. «Хотелось показать, что это [закон о запрете транс-перехода] не конец света . Да, это отвратительно и ужасно, но, пожалуйста, не отчаивайтесь — знайте, что вы не одни и что в россии есть транс-сообщество», — объясняет он идею публичной свадьбы.
После объявления российского минюста о намерении признать «ЛГБТ-движение» экстремистским Даниэлю стало страшно за себя. Но через некоторое время «паника поутихла», говорит он: «Я подумал, что это какая-то дичь. Ощущение, что я в сюрреализме нахожусь. Я продолжу поддерживать открыто транс-людей. Сидеть и молчать в тряпочку? Молчание ни к чему хорошему не приведет. Будем мы, как Северная Корея».
Русская служба Би-би-си рассказывает, что ждет Даниэля и других ЛГБТ-людей в россии.
Квир-люди в россии теперь экстремисты?
Если коротко, то нет, но у квир-людей появилось множество угроз попасть под преследования за свою публичную деятельность.
То, что Верховный суд удовлетворил иск минюста, не значит, что в россии станет законным привлекать к какой-либо ответственности квир-людей за частные проявлениях их жизни, объясняет юрист правозащитной ЛГБТ-организации «Выход» (включена властями россии в реестр «иноагентов») Ксения Михайлова.
Тем не менее понятно, что сейчас квир-люди в россии путаются в формулировках закона и переживают за собственную безопасность, говорит Михайлова: «Надо, чтобы люди знали и понимали: что-то, что они ЛГБТК+ персоны, не означает, что они экстремисты. И даже если они об этом открыто где-то говорят, это не означает, что тут же кто-то сможет в рамках российского странно применяемого законодательства их обвинить в экстремизме».
Удовлетворение иска минюста верховным судом не влечет за собой противоправное существование самих квир-персон в россии — такой вывод делает юрист на основе тех формулировок из этого иска, которые были распространены в СМИ. Какие аргументы, мотивы и формулировки минюст использовал в суде для запрета «ЛГБТ-движения» — неизвестно, так как суд проходил в закрытом режиме.
«В сознании любого человека путается принадлежность к этой социальной группе (квир-людей) и какая-то общественно-политическая активность. И присутствует некий страх, что это же мешанина будет и у правоприменителей», — добавляет Михайлова.
У министерства юстиции и российских властей нет задачи «переловить» всех квир-людей в россии, согласен и Александр Верховский, руководитель центра «Сова», который занимается изучением антиэкстремистской политики (признан в россии «иноагентом»). «Это слишком масштабная задача, и ее ставить так нельзя», — говорит он. Скорее, последствия этого иска будут направлены на ЛГБТ-организации, их сотрудников и активистов.
Как можно запретить движение, которого нет?
В иске минюста говорится, что необходимо признать экстремистским «международное общественное движение ЛГБТ», так как в его деятельности выявлены признаки «возбуждения социальной и религиозной розни». Однако речь идет о несуществующей структуре, подчеркивает юрист Ксения Михайлова, так как такого формального объединения попросту нет. К тому же в россии нет такой зарегистрированной структуры — нет решения о создании этого движения, его управляющих органов и прочего (накануне рассмотрения иска Минюста в суде группа активистов и правозащитников учредила организацию «Международное общественное движение ЛГБТ», чтобы вступить в дело, однако Верховный суд их заявлении об участии в процессе проигнорировал).
Иск Минюста направлен против различных ЛГБТ-организаций, инициатив и публичных активистов, считает Михайлова. Под самым большим риском находятся ЛГБТ-организации, которые до этого были признаны властями россии «иностранными агентами». В созданном Минюстом реестре иноагентов сейчас около 30 инициатив и людей, связанных с ЛГБТ-сообществом.
Однако под угрозой могут находиться как зарегистрированные организации, так и незарегистрированные движения и инициативы, их участники и создатели. «Из-за того, что какое-то объединение не зарегистрировано, не значит, что его не признают структурным подразделением вот этого „международного движения ЛГБТ“. Но нужна какая-то внешняя активность для этого», — говорит Михайлова.
Чтобы признать какую-либо ЛГБТ-организацию экстремистской, в суде придется доказывать, что она якобы является структурным подразделением несуществующего «движения ЛГБТ». Но есть опасения, что «поскольку такого движения не существует и, соответственно, границ у него нет, то доказать причастность будет гораздо проще, чем к деятельности какого-то существующего движения», замечает Ксения Михайлова.
Под угрозой преследования в таком случае оказываются руководители, сотрудники, участники и волонтеры ЛГБТ-инициатив.
При этом если организация оказывает какую-либо помощь квир-людям, юридическую или психологическую, то те, кто обращается к ней за помощью, под угрозу преследования не попадают. «Получение помощи от ЛГБТ-организации не является участием в ее деятельности. Оказывать помощь нельзя. Получать можно», — говорит юрист.
После того как организация будет признана судом экстремистской, она и все ее структуры должны быть ликвидированы. Нарушением уголовного законодательства считается продолжение какой-либо деятельности этой организации после ее ликвидации, комментирует Александр Верховский из «Совы». При этом для государства есть и другой способ преследовать ЛГБТ-активистов по экстремистской статье.
«Активисты с неизбежностью будут связаны с какими-нибудь зарубежными структурами. Это связь не обязательно в смысле их членства где-то, это в данном случае и не требуется. А связь в виде каких-нибудь рабочих контактов. А они, естественно, есть у любых ЛГБТ-групп, которые действуют в россии», — прогнозирует Верховский.
Таким образом, публичные выступления ЛГБТ-активистов на международных конференциях или публикации на ресурсах, посвященных тематике ЛГБТК+, могут привести к уголовному делу об участии в экстремистской организации, говорит Верховский.
Участие в экстремистской организации регулируется уголовной статьей 282.2 УК, которая подразумевает до шести лет колонии для участников такой организации, либо до 10 лет — для ее создателей.
Верховский сравнивает признание «ЛГБТ-движения» экстремистским с точно таким же признанием экстремистской организацией «движения АУЕ» и запретом его в россии в 2020 году. АУЕ — это российская тюремная субкультура, которая не является формальной организацией — что не помешало Верховному суду признать ее таковой и запретить. Судя по правоприменению запрета АУЕ, суды доказывают причастность человека к этой псевдоорганизации просто тем, что эта аббревиатура где-то упоминалась или была написана.
«Люди, которые проходят по уголовным делам по АУЕ — это в основном либо лидеры локального криминального мирка, или люди, которые на этом делают деньги, торгуют символикой. И определить таким образом просто: если человек что-то про АУЕ сказал, написал — вот, значит, это АУЕ и есть. Таким образом это и определяется, без всяких, честно говоря, затей». Верховский предполагает, что так будет и с ЛГБТК+.
В зоне риска в итоге окажется любая деятельность, которая будет связывать человека с ЛГБТК+-организацией или инициативой. Особенно с теми, которые уже признаны «иностранными агентами», так как в этом случае будет легче всего доказать причастность к «международному движению ЛГБТ», прогнозирует Ксения Михайлова.
«Да и любая публичная активность, например, в соцсетях с надписью ЛГБТ, тоже может быть воспринята как причастность к деятельности этого некоего движения. Но, скорее всего, это будет касаться деятельности именно организаций и активистов», — считает она.
Запрет на радугу и другие последствия
Помимо уголовной ответственности за участие в экстремистской организации, после признания «ЛГБТ-движения» экстремистским наступает еще и административная ответственность за демонстрацию символики.
Запрещенной становится символика, которая, по мнению властей, может ассоциироваться с экстремистской организацией. «Соответственно — какая это конкретная символика, заранее мы не узнаем, Но скорее всего, это будет радужный флаг как минимум. А узнаем мы конкретно, только когда начнутся привлечения к административной ответственности», — поясняет Михайлова.
Александр Верховский предполагает, что административных дел за демонстрацию «радуги» или другой связанной символики будет сильно больше, чем уголовных дел — так сейчас происходит и с другими организациями, признанными экстремистскими в россии.
«Здесь более или менее понятно сразу, про какую символику пойдет речь. И тут масштаб будет совсем другой, потому что тут никого особенно не жалко. Наказание маленькое — 1-2 тысячи рублей. Поэтому это такая как бы профилактическая работа», — говорит Верховский.
За неоднократную демонстрацию запрещенной символики предусмотрена уже уголовная статья с наказанием до четырех лет колонии
При этом то, что официальной символики у несуществующей организации быть не может, не будет смущать российских правоохранителей, уверены эксперты. Когда Фонд борьбы с коррупцией Алексея Навального признали в россии экстремистской организацией (ФБК также признан в рф «иноагентом» и запрещен), то под запрет попала вся символика ФБК и проекта «Умное голосование». Протоколы составлялись за упоминание «Умного голосования» в соцсетях и за изображение красного восклицательного знака, который ассоциируется с кампанией Навального, отмечал общественный проект «Роскомсвобода» (тоже в российском реестре «иноагентов»). Штрафы выписывались и за старые посты в соцсетях, которые были опубликованы людьми задолго до признания ФБК экстремистами.
«Понятно, что если человек радугу в детском мультике нарисовал, то от иска он отобьется. А если это будет хоть какое-то иметь отношение по контексту к ЛГБТ — то нет», — полагает Верховский.
Еще одно требование законодательства — это то, что теперь при публичном упоминании темы ЛГБТК+ нужно будет делать пометку о том, что «ЛГБТ-движение» признано экстремистским российскими властями и запрещено в россии.
Помимо этого, власти смогут объявлять людей «сторонниками ЛГБТ-движения» и таким образом запрещать этим людям выдвигать свои кандидатуры на выборах разных уровней. Так происходило с теми, кто поддерживал Алексея Навального. В 2021 году на выборы в Мосгордуму не пустили Илью Яшина и Олега Степанова. Избирательные комиссии, а затем и суд отказались регистрировать их в качестве кандидатов именно из-за того, что они поддерживали структуру, признанную экстремистской. В качестве доказательств суд указал, что Степанов — глава московского штаба Навального, а Яшин — один из организаторов митинга 2019 года, где звучали призывы к протестным акциям (Яшин признан в россии «иноагентом»).
Уезжать или жить в шкафу
После появления новостей о том, что Минюст хочет признать «движение ЛГБТ» экстремистским, Карина (имя героини изменено) и ее семья впервые серьезно задумались о переезде. Карина живет в россии с супругой и двумя детьми. Все это время она и ее жена «были открытыми», и в учебных заведениях детей тоже не скрывали, что живут в гомосексуальном браке. Карина говорит о своем близком круге как о «безопасном микроклимате», который сейчас оказался под угрозой. Сама Карина работает психологом, и почти все ее клиенты — люди из ЛГБТ-комьюнити.
«Это был шок. Конечно, в последнее время мы понимаем, что происходит в нашей стране, и это какой-то полнейший ад, — рассказывает Карина о своих эмоциях на фоне новостей об иске Минюста. — У нас сообщество, которое нас принимает, принимающая среда, как это ни парадоксально, в россии может быть. И этот принимающий микроклимат был большой опорой. А что будет дальше — я, честно, не знаю».
До этого Карина и ее семья думали, уезжать ли им из россии, но это были только размышления о будущем: «Если оно совсем близко подойдет, и мы почувствуем себя небезопасно».
«Раньше мы думали: подумаем, ехать или не ехать. А сейчас, скорее всего, вопрос стоит, что нужно ехать.
Но вопрос когда, прямо сейчас или спокойно через год», — добавляет она.
О таких же размышлениях говорит и 30-летний Алексей (имя изменено): «Это все грустно, печально и очень тревожно. Никто из моих знакомых прям вот с пятницы (когда было объявлено об иске Минюста) не стал собирать чемоданы, но, скорее, все находятся в режиме ожидания. Ждут, как дальше будут развиваться эти события».
В похожей ситуации находится и Даниэль. Он говорит, что будет постепенно собирать пакет документов для того, чтобы в будущем иметь возможность подавать на беженство в европейских странах. «Нет какого-то отчаяния или чего-то еще. Сейчас, по большей части, настроение у людей — просто злость. Просто уже ненависть настолько достигла максимума», — говорит Даниэль о том, как он и его друзья переживают последние новости.
То, что формально признание «ЛГБТ-движения» экстремистской организацией не будет угрожать частной жизни квир-людей в россии, не значит, что это не повлияет на них негативно, предупреждает Ксения Михайлова.
Например, будет затруднено получение медицинской, психологической или другой помощи квир-людям, поскольку специалисты будут опасаться, что и их объявят экстремистами.
К тому же квир-люди будут бояться открыто говорить о себе, потому что не будут знать, считается ли это экстремизмом или нет. «Они не захотят, чтобы кто-то подумал, что это экстремизм, написал на них заявление. Дальше они будут долго разбираться с сотрудником полиции, что они говорили, чего они не говорили», — прогнозирует юрист.
Об этом говорит и Алексей: «Наверное, я не осмелюсь средь бела дня теперь выйти в какой-нибудь футболке или кепочке с каким-нибудь даже намеком на радужный флаг».
Складывается такое ощущение, что из-за законов последнего года у квир-людей в россии остается всего два варианта: или уезжать в другую страну, или «скрываться и жить в шкафу» (так на сленге называется ситуация, когда квир-персона избегает рассказов о своей идентичности), соглашается Карина.
«В нашей стране можно жить комфортно, но это будет очень дорого. В прямом смысле этого слова — избегая бюджетных организаций, можно найти принимающую среду. Но вопрос — как долго люди так смогут существовать в новых реалиях», — говорит она. По ее мнению, в россии еще можно представить закрытую жизнь одиноких квир-людей без детей, но когда речь идет о квир-семьях с детьми или транс-людях — здесь возможность спокойной жизни кажется очень маловероятной.
«Ощущение такое, что мне запрещают жить. Да, многие собирают уезжать, кто-то там впадает в глубокую депрессию. К сожалению, сейчас сильно есть эти моменты с депрессией, с суицидальными мыслями. Людям сложно справляться, особенно людям не из крупных городов», — говорит Карина.
Сплотить электорат
В день, когда минюст обратился в верховный суд с иском о признании «ЛГБТ-движения» экстремистским, путин выступал на культурном форуме в Петербурге. Там он затронул тему квир-персон и неожиданно заявил, что они тоже «являются частью общества».
«На всяких конкурсах в западных странах для того, чтобы что-то выиграть, нужно рассказать, написать либо показать из жизни сексуальных меньшинств, трансгендеров и каких-то еще трансформаторов, много всяких названий. Но вот что я хотел бы сказать. Неожиданную вещь скажу. И они тоже — эти темы и эти люди — имеют право на то, чтобы выигрывать, показывать, рассказывать. Потому что это тоже часть общества», — сказал путин.
На следующий день его пресс-секретарь песков отказался комментировать эту тему: «Не считаю себя вправе каким-то образом комментировать, принимая во внимание обращение по линии минюста. Поэтому здесь я ничего не хотел бы говорить по этой теме».
Как писали издание «Верстка» и журналистка Фарида Рустамова, признание «ЛГБТ-движения» экстремистским может быть одним из инструментов будущей президентской кампании путина. Это якобы должно помочь объединению общества перед выборами и «понравиться электорату», сообщил «Верстке» источник, близкий к кремлю.
Об этом же говорят опрошенные Би-би-си эксперты и сами квир-люди. «Вновь нужен какой-то образ врага, против которого нужно объединяться вокруг лидера. Этой темой очень удобно отвлекать внимание от настоящих проблем», — говорит Алексей.
В российском обществе тематика ЛГБТК+ сводится к тому, «кто с кем спит», говорит и Карина. «Люди про что больше любят говорить? Ну, условно, про чужую постель. И это, к сожалению, именно стигматизирование ЛГБТ-сообщества исключительно в одном контексте», — считает она.
Кремль может быть недоволен тем, что люди недостаточно активно сплачиваются вокруг власти на фоне войны в Украине, говорит Александр Верховский. «Они [люди], конечно, в большинстве своем все поддерживают, но как-то вяло, требуется больше. А бороться с ЛГБТ — это беспроигрышный ход в этом смысле. Страна достаточно гомофобна», — поясняет эксперт.
«Закон развития авторитаризма»
Верховский обращает внимание на то, что в формулировке минюста «движение ЛГБТ» обозначено именно как «международное». В этом он и видит главную задачу этой инициативы — очередную идеологическую борьбу с западным влиянием.
«Вот сказал же нам путин, что они [квир-люди] — тоже наши граждане. Вот мы их будем защищать [от иностранного влияния]», — шутит Верховский.
По его словам, российское антиэкстремистское законодательство уже давно стало «эффективным и удобным механизмом» для борьбы с тем, что государство сочтет «политически или идеологически» мотивированным преступлением. Поэтому в списке экстремистских организаций и ультраправые, и исламистские группировки присутствуют вместе с либеральными объединениями, структурами Навального, а теперь и с «ЛГБТ-движениями».
«Это универсальный инструмент, — подчеркивает Верховский. — [ЛГБТ-инициативы] напризнавали иностранными агентами, целую прорву. Они от этого не исчезли, как-то не перевелись. А бороться-то надо. У нас же идеологическая повестка никуда не девается. И поэтому применяется следующее, более сильное средство».
Российским властям все время нужно вытаскивать на повестку тему квир-людей, чтобы демонстрировать заявленную борьбу с «коллективным Западом», соглашается Ксения Михайлова. Еще летом, когда в госдуме принимался закон о полном запрете «гей-пропаганды», депутаты прямо говорили, что этот закон поможет россии победить в войне с Украиной, так как направлен на борьбу с «западными ценностями».
Михайлова называет усиление преследования квир-людей в россии «законом развития авторитаризма»: «Это переломный момент в функционировании авторитарного, стремящегося к тоталитарному, государства, когда ему необходимо взять все под контроль. И это идет единым пакетом со взятием под контроль вопроса абортов и вообще вопроса семейных отношений, вне зависимости от сексуальной ориентации».
Карина говорит, что ситуация с нарастающим государственным давлением на квир-людей в россии напоминает ей учебники по клинической психологии. «То, что делают люди, которые всем этим рулят, — это не про логику совсем, не про людей. Это про мой контроль и про то, как я удерживаю власть».
Одним из первых репрессивных законов, принятых на фоне ужесточения путинского режима, был как раз запрет «гей-пропаганды среди несовершеннолетних» в 2013 году, напоминает Ксения Михайлова. «Что произошло потом? Мы все знаем. Сейчас идет новое ужесточение в очень репрессивном варианте, снова в отношении квир-людей. Это должно заботить все общество, потому что мы знаем, что происходит после этого. Каждый, кто может привлечь не очень благосклонное внимание власти, должен понимать, что он просто следующий», — прогнозирует она.
Изображения сгенерированы нейросетью. Промты — Gpress.info
Подписывайтесь на наш Telegram-канал!
ЛГБТК-миграция. Большой путеводитель по переезду в безопасную страну
