«Еще десять лет назад в Швеции транс-людей стерилизовали». Шведская транс-активистка о стереотипах, квир-семье и двухгендерности

Шведская трансхудожница Зафира Вудски (Zafira Vrba Woodski) — конечно, звезда стокгольмского масштаба.

Яркая, непредсказуемая, эпатажная и очень активная. Но за внешним скрывается глубокая и долгая работа над тем, чтобы дестигматизировать небинарных людей, а их проблемы, которые, к сожалению все еще существуют, оставались в информационном поле и нашли понимание в обществе. Она изучает историю языков, квир-отношения и семьи, которые выходят за рамки «традиционных». Она обучает: вот уже несколько лет Зафира делает подкасты о квир- и феминистских семьях, опираясь на собственный опыт, ведь уже 10 лет она живет с двумя партнерами, воспитывая совместных детей. К семье часто обращаются за советами — как создать семью с несколькими родителями, каким образом легализовать такую структуру.

Что касается активизма, то Зафира рассказывает: через художественную деятельность показывает транслюдей, а также само сообщество в Швеции.

— Я ищу, как и где могу быть полезна, — говорит Зафира и отмечает, что ее целевая аудитория — это именно трансгендерное сообщество. Хотя и цис-гендерные люди с ЛГБТК± сообщества часто становятся зрителями и поклонниками творчества.

— Моя целевая аудитория — это транслюди. Я и сама транс-персона, поэтому стараюсь в своем активизме обратить внимание на два аспекта: опыт и наследие, которое мы имеем. И чтобы информация о транс-людях, о небинарных людях не замалчивалась. Чтобы мы были видны. Но также

через свои работы я забочусь и о будущих поколениях сообщества. Чтобы они чувствовали себя комфортно, будучи транс-людьми.

 

О творчестве и активизме

Зафира рассказывает, что ее активизм сконцентрирован на том, чтобы трансгендерные люди не чувствовали себя одинокими, чтобы они понимали, что у них есть возможность создавать семьи, заводить детей, самореализовываться. Чтобы они знали что есть исторический контекст и думали что есть перспективы.

— И чтобы они меньше думали про проблемы, а больше про возможности. Между моим творчеством и активизмом нет какой-то четкой границы. Они переплетаются. Например, я пробую исследовать возможности языка, потому что разные языки по-разному гендерные — одни больше, другие — меньше. Мне интересно, насколько далеко может зайти шведский язык, чтобы стать корректным для всех и в частности для небинарных людей.

Меня также интересует трансформация тела трансгендерного человека. И то, как бороться со стереотипами по поводу него. К сожалению, бытует такое мнение, что транс-люди сами себя ненавидят и себе не рады, что они сидят на наркотиках. Я пытаюсь убрать эту зашоренность, чтобы остальные увидели — транс-люди тоже счастливые и талантливые, они могут самореализоваться в обществе, у них много позитивной внутренней энергии

Также часть моей художественной деятельности… Или все же активизма? Разрушение стереотипов о квир-семьях. Опять таки существую стереотип, что трансгендерные люди одинокие и изолированные, но на самом деле они существуют и в социуме. Тут очень важно показать возможность создавать семьи для транс-людей, а для всех остальных показать транс-людей, как тех, что имеет своих предков, историю семьи и, конечно, свое будущее.

Что касается выражения этого всего, то я не концентрируются на одном средстве передачи информации, а пробую разные форматы. Но в основном это видео, перфомансы, визуализация.

Сейчас Зафира занимается тематикой скорби и смерти в транс-сообществе. Пока это только художественный интерес, но в планах открыть ритуальный дом для транс-людей.

— Когда умирают люди, которые относят себя к квир-сообществу, часто возникают конфликтные ситуации. Например, их воля не уважается, их не хоронят с теми людьми, которые были их выбранной семьей, не приглашают на поминки эту семью, хоронят с теми людьми, которые плохо к ним относились при жизни. Вокруг этой темы я начала сначала художественную дискуссию, чтобы потом это могло превратиться во что-то практическое. Также я хочу поговорить с теми людьми из транс-сообщества, которые находятся в предсмертном состоянии о их желаниях, сожалениях и жизни. И еще вынашиваю идею специального ритуального дома для транс-людей.

Зафира замечает, что в Швеции не ведется учет трансгендерных людей и сколько их проживает на территории страны — сказать сложно. Но, благодаря и ее активизму, транс-персоны все чаще открыто говорят о себе, а такого, по ее словам, раньше не было

 

О проблемах транс-людей в Швеции

— С какими проблемами сейчас сталкиваются небинарные люди в Швеции?

— Это очень популярный вопрос, — улыбается Зафира. — Они, конечно есть. Но я всегда в первую очередь говорю о позитивном. О том, что в Швеции многие из нас испытывают чувство некой эйфории, связанное с понятием « Я есть». Это возможность создания семьи, возможность реализоваться в обществе, например. Но, к сожалению, есть и проблемы. Это достаточно большой уровень самоубийств среди транс-людей в Швеции. Особенно среди молодежи.

Также существует статистика по поводу насилия, в том числе и семейного, в отношении транс-людей. В этой сфере все намного хуже, чем у цис-людей.

Это то, что транс-люди встречаются с разными видами трансфобии в зависимости от того кто они. Если это человек с белой кожей, он родился в Швеции в обеспеченной семье и еще к тому же в большом городе, то он находится в привилегированном положении. У этого человека меньше шансов столкнуться с трансфобией. Но если это мигрант в первом поколении с темным цветом кожи, бедный, то, увы, эти люди сталкиваются больше с трансфобией.

Также транс-людям не хватает ощущения своего исторического контекста, того исторического фундамента и наследия. Ведь на протяжении всей истории было приложено много усилий для того, чтобы стереть таких людей, замолчать их присутствие в обществе, преуменьшить их вклад в общественное развитие. Но надо понимать: транс-люди были всегда и на самом деле имели достаточно большое влияние на развитие общества. Просто про это активно не говорится.

Вторая причина трансфобии — колониальная политика. Если взять, допустим, некоторые народности Америки, то у них очень часто понятия гендера не существовало. Там была двухгендерность — это возможность постоянного перехода в рамках одного человека. И ни у кого не возникало вопросов и недоумения по поводу смены идентичности. Но когда такие народности начали захватывать «более цивилизованные страны», то среди прочего они принесли с собой и гендерную культуру, в которой даже на лингвистическом уровне был обозначен тот или иной гендер.

 

Зафира также рассказывает, что в Швеции еще 10 лет назад существовала такая практика — при медицинском переходе, когда люди хотели сделать коррекцию пола, их здесь стерилизовали, не давай шансов иметь детей в будущем. Сейчас такой практики нет.

 

— Вообще процедура перехода в Швеции продолжается несколько лет. Есть особенности с несовершеннолетними — до 18 лет ее не начинают. Подросткам приходится немного ждать.Также в Швеции можно выбрать только один пол из двух.  Есть два этапа: юридическая коррекция пола и медицинская.

 

У самой Зафира на все ушло пять лет.

— Швеция не самая прогрессивная страна в охране транс-людей от дискриминации, но даже тут есть юристы которые помогают эффективно бороться с дискриминацией. И есть случаи положительных кейсов, когда трансгендерная персона могли отстоять свои права.

 

 О семьях и детях у транс-людей в Швеции

— История с родительством у транс-людей не такая большая. Это связано с тем, что еще 10 лет их стерилизовали. Государство не хотело, чтобы такие люди становились родители. Но сейчас ситуация поменялась. Ребенка, когда один или два родителя совершают переход, и ни в коем случае не забирают из семьи. Очень грустно слышать, что в других странах все может происходить по-другому. Что касается меня, то в моей семье сначала появились дети, я долга оттягивала момент своего медицинского перехода. И это была хорошая стратегия.

Я живу в партнерстве еще с двумя транс-персонами. В нашей семье есть ребенок. Мы воспитываем его так, чтобы не было концентрации на каком-то одном гендере. И мы, как семья очень активно популяризируем наш стиль жизни — выступаем на радио, телевидении, у нас есть свой подкаст, в котором мы рассказываем, как это быть квир-семьей. Конечно, наша семья отличается от «традиционной» ячейки общества.

Например, у нас нет полной юридической охраны, потому что по закону только два человека могут быть родителями, а нас трое. Мы не можем получить полную юридическую помощь со стороны государства, как семья. Но здесь белое пятно в законодательстве не только по отношению к нам. И в «традиционных» семьях люди разводятся, снова женятся, в новых браках появляются дети, становясь друг другу сводными братьями и сестрами. И вот у них могут быть также быть проблемы в доказательстве своего родства. Мы говорим об этой проблеме, поднимаем ее.

— Трое взрослых в семье… Как вам удается избегать конфликтов и договариваться друг с другом?

— К огда мы затеяли свою семейную историю, то сразу же «договорились на берегу» о ключевых моментах нашей семейной жизни: как мы будет что-то делать, если возникнут конфликты, как мы будем вести себя во время конфликтов, что с точки зрения юридических прав, как мы смотрим на образование и воспитание детей и так далее. Нам, троим взрослым людям, было просто необходимо договориться про некоторые вещи, что мы и сделали.

И гетеросексуальным «традиционным» семьям есть чему у нас поучиться, потому что мы пошли уже вперед, мы сначала договорились, как будем действовать в каких-то ситуациях, потому что знаем, что государство нас не сможет помочь, и поэтому наша семья менее подвержена распаду, чем другие семьи.

— Было ли трудно тогда вписать концепт этой семьи вписать в общество?

— Концепции нужен был художник, который мог сделать эту структуру и нужны были два проектные менеджера, которые будут читать документы и будут заниматься рутинной работой, — смеется Зафира и более серьезно продолжает. — Когда мы это все затеяли, нам не было на кого ровняться, мы были пионерами в этой сфере. Перед этим у меня было две неудачные попытки создать такие семьи, поэтому был опыт на который можно было опереться. Наши отношения не основаны на романтизме, это скорее феминизм, взаимосотрудничество и договоренность между собой.

На самом деле, конечно, мы друг друга любим, но если бы это были романтические отношения, то они бы не были продолжительными, а мы уже 10 лет вместе. Любая семья со временем утыкается в суровую реальность. Но когда мы договорились с самого начала, как мы будем действовать в конфликтной ситуации или как будем избегать конфликтов, то мы подошли с рациональной стороны наших взаимоотношений и поэтому нам намного проще.

Благодаря нашему подкасту у нас появились последователи, если так можно сказать. Они получили знания и понимание того, что существование такой семьи, как наша, вполне возможно. Там мы много говорим также о воспитании детей, потому что и для нас, и для государства наша семья была в новинку. Возникали трения, но сейчас, например, система местного самоуправления уже смотрит на семью из трех родителей немного по-другому. И если в такой семье есть небиологические родители, то они все равно имеют возможность хотя бы быть опекунами детей и таким образом иметь юридическое отношение к ребенку. Этого раньше не было. Сейчас все больше транс-людей хотят быть родителями и стремятся ими быть. Ну и мы стали не единственными в своем роде, я знаю семьи с похожей структурой и там тоже воспитываются дети. А это уже успех.