«Я от многого отказался, чтобы быть тем, кем являюсь»

Аскар, 21 год

Я открытый гей, живу в Алматы. Родился в городе Экибастуз на севере Казахстана. Работаю менеджером по продажам в сфере флористики.

Учился в колледже на программиста, но по профессии работать не пошел — поступал ради диплома. Учился на гранте три года — казалось, все идет неплохо.

О каминг-ауте

Мне было 17 лет, я подавал документы на четвертый курс колледжа.

Был летний вечер и я собирался погулять с друзьями. Мама стала возмущаться: «Зачем? Кто все эти ребята? Они все накрашенные, вообще ненормальные». Это были мои первые квир-друзья. Когда ты встречаешь такого же человека, как ты, это очень ценно, ведь он тебя понимает. Еще был юношеский максимализм — идти против мамы. Она спрашивала: «Почему у тебя длинные волосы? Почему проколоты уши?» В ту ночь в порыве гнева я крикнул: «Потому что я гей». Сказал, что ухожу из дома. Стал жить с подругой, работал и платил ей за коммунальные услуги, еду.

В то время у меня был друг, тоже квир-персона. У него все руки были забиты татуировками. ДЛЯ МАМЫ ЭТО ОЗНАЧАЛО, ЧТО ОН ПЛОХОЙ ЧЕЛОВЕК И СЯДЕТ В ТЮРЬМУ. До моего ухода она постоянно говорила: «Он тебя портит. Он на тебя плохо влияет. Кто он такой? Это твой парень?» Постоянно были допросы о том, сплю ли я с ним. Хотя это был просто мой друг.

Спустя месяц жизни отдельно мама начала писать огромные тексты, названивать и внушать чувство вины. С одной стороны, было ее жаль, а с другой, я понимал, что в семье меня не примут. Мои родители очень консервативные. Тогда я думал, что никогда в жизни не вернусь к ним. Они казались мне врагами, я их ненавидел.

Читайте также: Казахстан для ЛГБТК+. Уехать ради карьеры и возможностей

О том, как меня забрали в армию

Однажды мне позвонили с военкомата и сказали, что заберут в армию. Мне пришлось прийти в военкомат с приписным о том, что я поступаю на четвертый курс. Тогда от меня вроде бы отстали, но ненадолго.

Я был на работе, зашли двое мужчин в форме, спросили меня и попытались забрать. Говорили, что нужно опять подтвердить в военкомате, что я учусь, и после я смогу вернуться на работу. Я ПОЕХАЛ, И В МАШИНЕ МНЕ СООБЩИЛИ: «ВСЕ. ТЕБЯ ЗАБИРАЮТ В АРМИЮ». Я начал спорить, качать свои права, которых на тот момент не знал. На что мне ответили: «Нас вызвала твоя мать». В тот момент у меня просто отключился мозг. Я не понимал, как родная мама могла за моей спиной вызвать мужчин из военкомата.

Позже я позвонил ей, но она сделала вид, что ничего не понимает. Я начал спрашивать: «Зачем? Зачем ты это сделала?» Мама призналась: «Ну вот, отслужишь, это тебя изменит». Я начал плакать: «Мам, я сейчас скажу, что я гей, и меня не возьмут в армию». Насколько я знаю, есть практика, что ЛГБТК+ персон не допускают к военной службе.

Но в итоге я ничего не сказал. Прошел медкомиссию, оказался полностью годен. Сопротивлялся, но в военкомате говорили: «Отправим тебя в самую дыру, там, где тебя будут бить, и ты вернешься калекой». Было очень страшно. Но я собрал волю в кулак и решил доказать, что могу отслужить, пошел на принцип.

Перед отъездом в воинскую часть я опять позвонил маме и сказал, что мне нужны вещи. Она приехала, начала плакать. Я сказал: «Что ты плачешь? Ты сама меня сюда отправила». Мама приезжала один раз с отчимом и сестрой в 2020 году.

Проблем из-за сексуальной ориентации в армии не было. Я надел маску на год: мимика, манерность в армии погасли. Я ПОДАВЛЯЛ ЭМОЦИИ, ЧТОБЫ ВЫЖИТЬ, ЧТОБЫ НИКТО НЕ ПОДУМАЛ, ЧТО Я ГЕЙ, ЧТОБЫ МЕНЯ ТАМ НЕ УБИЛИ. Знаю, что не я один был геем, были и другие парни. С одним мы даже поговорили об этом, но спустя два дня он сказал, что не хочет проблем, и мы перестали общаться.

Мне было 19, когда я вернулся из армии в Астану. В первый вечер мы сели кушать, мама приготовила бешбармак. Она была счастлива, говорила: «Аскар молодец, отслужил, балам. Я так горжусь тобой. Вот, скоро приведешь невесту, тебе жениться нужно». Я ответил: «Мам, ничего не изменилось. Год в армии меня не исправил и не исправит. Это не болезнь, это невозможно вылечить. Мне как нравились парни до армии, так нравятся и сейчас». Я увидел, как мама расстроилась, и подумал, что зря это сказал. Внутренняя гомофобия проявляется именно здесь. Ты не надеешься на принятие и сам считаешь себя больным, хотя знаешь, что это не так. В итоге мама сказала: «Хорошо, давай никто не будет знать, кроме меня». После того вечера она неделю-две не разговаривала со мной.

Я продолжал жить с мамой, устроился на работу. Встречался с друзьями, но мне было очень сложно выражать свои эмоции. Они шутили, а я физически не мог смеяться. Также и со слезами. У моей подруги умер отец, я его очень хорошо знал. Она плакала, а я сидел с каменным лицом. Думал: «Что со мной не так?» Сейчас это прошло, но около восьми месяцев после армии я жил будто без чувств.

В моей семье продолжались недопонимания. Мама говорила: «Давай устроишься полицейским, у тебя же есть военный билет. Мы что-нибудь придумаем». А я вообще этого не хотел. Говорил: «МАМ, МНЕ УЖЕ 19 ЛЕТ. Я ОТСЛУЖИЛ В АРМИИ, КАК ТЫ ХОТЕЛА. ВОТ ДИПЛОМ, ВОТ ВОЕННЫЙ БИЛЕТ. ЧТО ТЕБЕ ЕЩЕ ОТ МЕНЯ НАДО?» Постоянные споры, ругань, и я снова съехал.

Об отношениях с девушками

Мне с детства нравились парни, а общаться комфортнее было с девочками: мы могли обсуждать, какие мальчики им нравятся. Но я не говорил о своих симпатиях, просто слушал.

У меня дважды были отношения с девушками. С первой мы встречались в седьмом классе. Могу сказать, что я любил ее, но не испытывал сексуального влечения. В 16 лет я встречался с еще одной девушкой. Мне тоже было комфортно, НО Я НЕ ЧУВСТВОВАЛ ТОГО, ЧТО ХОТЕЛ ЧУВСТВОВАТЬ. Это не давало мне покоя. Я думал: «Вот, красивая девушка, я с ней встречаюсь». Многие парни нашей компании мне завидовали. В конце концов я с ней расстался, сказал: «Извини, я гей». Ее это сильно расстроило, но мы остались друзьями.

Я долго винил себя в том, что обидел ту девушку. После этого у меня началась лютая депрессия, связанная и с осознанием своей ориентации, и с теми отношениями. Я сидел дома, думал о том, что натворил. ПРЕДСТАВЛЯТЬ ДЕВУШЕК В СЕКСУАЛЬНОМ ПЛАНЕ Я НЕ МОГ. ПРЕДСТАВЛЯЛ ПАРНЕЙ, НО СКОРЕЕ КАК-ТО ПОДСОЗНАТЕЛЬНО, А КОГДА ОСОЗНАВАЛ ЭТО, ТО ОТГОНЯЛ ПОДОБНЫЕ МЫСЛИ И ИСПЫТЫВАЛ СТЫД.

Сейчас я понимаю, что встречался с девушками, потому что пытался себя переубедить. ТОГДА Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ХОТЕЛ ИЗМЕНИТЬСЯ. НО НЕ МОГ.

О внутренней гомофобии

В нашей семье говорить о сексе было табу, поэтому никакого сексуального образования не было. Однажды парень из общей компании сказал, что он гей. Я начал очень много читать о гомосексуальности. Читал и думал: «Нет, это вообще не мое». Когда кто-то из знакомых говорил, что ему нравится другой парень, я это осуждал.

У всех геев есть внутренняя гомофобия. Я бы даже сказал, что гей-сообщество токсичное, хотя это с моей стороны звучит очень гомофобно. Мне кажется, большинство ЛГБТК+ персон не принимают самих себя, из-за чего у них много проблем с коммуникацией.

В моем окружении также много гетеро-людей, что немного удивительно. Обычно в Казахстане если ты гей, допустим, то дружишь либо с квир-персонами, либо с девушками. А у меня не только подружки, а друзья, пацаны с района. Для них главное — моя личность. Я ЖЕ, В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ, АСКАР, А НЕ ГЕЙ-АСКАР.

Я полностью осознал, что гомосексуальность или любая квир-идентичность — это нормально, год или полтора назад. До этого я какое-то время был лютым трансфобом и не понимал, как, если ты родился мужчиной, ты можешь им не быть. Помогло осознание того, что другие люди думают также обо мне: «Как можно быть геем?» Это помогло мне увидеть собственные двойные стандарты.

СЕЙЧАС Я ПЕРЕЖИВАЮ ЗА ТРАНС-ПЕРСОН. Внутренняя гомофобия у них гораздо сильнее, чем у геев или лесбиянок. Они очень долго не могут принять себя. Некоторые, бывает, даже женятся, рожают детей, а потом совершают трансгендерный переход. ЭТО ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛО, КОГДА ЛЮДИ НЕ МОГУТ СПОКОЙНО ЖИТЬ, НАХОДЯСЬ В ПОСТОЯННОЙ ВНУТРЕННЕЙ БОРЬБЕ, ВНУШАЮТ НАДЕЖДУ ЖЕНЕ И ДЕТЯМ И УХОДЯТ ИЗ СЕМЬИ.

О гей-пропаганде

Гей-пропаганда не работает, как и гетеро-пропаганда. Я все детство смотрел фильмы со сценами поцелуев мужчин с женщинами, и видел вокруг себя только гетеронормативные пары. Однако это не сделало меня гетеросексуалом. У меня никогда не укладывалось в голове, почему, если гетеро-персоны проявляют чувства на людях, пропагандой это не становится, но если это делают квир-персоны, то это обязательно пропаганда. Единственное, как сказалось на мне отсутствие так называемой гей-пропаганды в детстве, так это то, что я очень долго жил в ненависти к себе.

Об отношениях с мужчинами

Очень мало людей в Казахстане, на самом деле, согласятся прийти, дать интервью и сказать свое настоящее имя. Бывает, с кем-то знакомишься на сайте, общаешься неделю, а потом оказывается, что его зовут не Айдар, а Кайрат, допустим. Даже меня переспрашивают: «А тебя правда зовут Аскар?»

Многие мужчины боятся последствий, если вдруг об их ориентации узнает кто-то третий. Если ты гей, тебя могут не взять на работу во многие места, например, в госорганы. Хотя у меня были знакомые госслужащие, с которыми мы общались, спали, ходили на свидания. Они просят не говорить об этом, не называть их имен. ЛГБТК+ персон, которые скрывают ориентацию, очень много, даже на моем опыте: учителя, военные, полицейские.

Продолжение читайте на сайте первоисточника