История Серёжи: путь трансгендерного человека
Серёжа (он/его) из Вильнюса совсем недавно живёт в Литве. Сюда его привела романтическая история. TraM Baltic знали, что Серёжа собирается эмигрировать в страны Балтии, ждали, и были рады, когда он смог присоединиться к команде.
Камин-аут Серёжи, как трансчеловека, был необычным: сразу на десятки тысяч человек — подписчи:ц соцсетей, — его знали и поддерживали в другой его квир-идентичности. Выглядит так, что из-за его публичности у него как будто не было возможности совершать переход в тишине, незаметно, к чему часто стремятся транслюди. Но дело не только в его популярности:
— Когда началась война, я решил, что уеду в другую страну, скроюсь, начну гормональную терапию, изменюсь, и никто не узнает меня прежнего. Я думал, что уйду в stealth — буду обычным мужчиной, не объясняя никому, кто я. Но всё пошло иначе. В какой-то момент я понял, что мне важно быть открытым. Это был мой личный протест.
Каждый трансгендерный и небинарный человек приходит к осознанию своей идентичности в своё время. Но совершенно каждо:й необходима поддержка окружения, еще в денайле, и, конечно, в первые дни после выхода из шкафа:
— Самый яркий пример поддержки — моя первая инъекция тестостерона. Я жил в Сакартвело, часто работал в одной и той же кофейне. Когда пришло время первой инъекции, я боялся сделать её сам. И бариста этой кофейни просто сделала мне укол. Это говорит о том, насколько разной бывает поддержка — от просто знакомых до близких людей.
Типично для трансперсоны, когда друзья принимают тебя после камин-аута, а с родителями — сложности. Но и здесь у Серёжи всё наоборот:
— У меня есть только один значимый родитель — мама. Она старается принимать меня, хотя ей трудно. Всё непросто, но и не катастрофично. Она пытается, делает ошибки, но в целом наши отношения не изменились. А единственный человек, который меня не принял — мой бывший лучший друг, но теперь это не так уж важно для меня.
Конечно, до камин-аута у Серёжи был длинный путь, как у большинства транслюдей:
— Первые осознания пришли в позднем подростковом возрасте — примерно в 14-15 лет. Хотя меня всегда завораживала тема гендерных трансформаций: Верка Сердючка, сериал «Маргоша». Тогда я не понимал, почему это так привлекает, но чувствовал, что это важно. Чем дальше я жил, тем больше проявлялась дисфория. В какой-то момент жить с этими мыслями и ощущениями стало невозможно.
Мы в транс-сообществе довольно часто говорим о дисфории, и даже можем конфликтовать из-за этого — то, что одному человеку не доставляет проблем, у другого — с такой же [заявленной] идентичностью может вызывать острую дисфорию. Но не менее важно говорить о том, что приносит нам гендерную эйфорию: так мы делимся успешным опытом “практикования” своих идентичностей в реальной жизни:
— Самое крутое в последнее время — это смена причёски. Из активностей меня очень радует вождение. В Литве есть каршеринг, и я могу взять машину даже на 15 минут. Это приносит огромное удовольствие. И, конечно, спортзал. Чувствовать, как тело становится сильнее — приятно. Но при этом я всё ещё переодеваюсь в женской раздевалке, потому что не чувствую себя готовым к мужской. Поэтому спортзал для меня — это одновременно и эйфория, и дисфория.
Серёжа начал и медицинский переход в другой стране, прежде эмиграции в Литву, и до сих пор выезжает туда, чтобы поставить укол раз в три месяца. Крайне неудобным и ресурсозатратным может быть транспереход для мигранта, если ты слабо знаком с реалиями обращений к врачам в стране, где ты спасаешься от преследований и насилия. Может быть, официальный диагноз F64.0 в Литве позволил бы Серёже покупать препараты для гендерно-аффирмативной гормональной терапии по рецепту в ближайшей к дому аптеке, но не факт, что это дешевле.
До сих пор Литва не позволяет даже своим граждан:кам легко менять гендерный маркер в документах, чтобы получить заветную цифру в персональном коде, необходимо пройти через суд, потратить много времени и денег. Для мигранта это в принципе невозможно, особенно, если он из страны, где смена документов и другие шаги гендерного перехода запрещены. Так что, если Серёжа останется во многих других отношениях милой и дружелюбной Литве — он обречёт себя на жизнь с документами, которые не будут удостоверять его личность в полном смысле:
— Сейчас я думаю о том, в какую страну отправиться , чтобы можно было сменить гендерный маркер.
К сожалению, для трансгендерных и небинарных людей во множестве стран мира возведены высокие барьеры для доступа к врачам и таким простым лекарствам, как смена ID, поэтому Серёжа желает всем нам:
— Я хочу, чтобы у транслюдей было меньше преодоления. Мы, конечно, сильные, крутые, адаптивные, но иногда хочется просто жить. При этом наша сила в том, что мы справляемся всегда, в любой стране, при любых обстоятельствах.
Из-за незнания (пока) литовского языка Серёжа не может (пока) общаться с Вильнюсским транс-сообществом, но у него есть подруга — трансперсона из Беларуси, и эта дружба его очень поддерживает.
— Самое важное — это сообщество. Одиночество делает путь тяжелее. Когда я начал искать поддержку, первым шагом стали группы для транслюдей. Сначала я просто приходил, молчал, слушал, но постепенно начал говорить, заводить знакомства. Я не столкнулся с отторжением, скорее наоборот — получил огромную поддержку. Мне это было очень нужно, и я буквально бежал на эти группы. Поэтому не бойтесь обращаться за поддержкой, искать своих людей. Это может изменить всё.
Подписывайтесь на наш Telegram-канал!
ЛГБТК-миграция. Большой путеводитель по переезду в безопасную страну
