История про сына-гея, уход за лежачей мамой и борьбу
Эта история про человека, который живет сразу в нескольких ролях. Сын, ухаживающий за лежачей мамой, соцработник в ВИЧ-сервисной организации, квир-человек в регионе.
Снаружи его жизнь выглядит как бесконечная ответственность, внутри она наполнена страхами, усталостью, смешным юмором, ночными размышлениями и очень тихим упрямством – не предавать себя.
Он просыпается не от будильника, скорее от ощущения, что день уже начался и от него снова многого ждут. В комнате полумрак, телефон рядом, но первое движение, не к экрану. Сначала нужно собрать себя.
Иногда у него мелькает мысль, что жизнь давно превратилась в длинный марафон без финишной ленточки. Но потом он вспоминает, чем занят, и говорит себе, что просто идет дальше.
Маленький город и большие взгляды
Он живет в небольшом городе. Не любит огромные города, где шумно и давит масштаб. Родной город чувствует по-другому: здесь все как будто ближе, понятнее. Но и взгляды тоже ближе. Люди замечают, кто с кем идет по улице и какие слова проскакивают в разговорах.
У него есть съемная квартира, отдельная от семейного жилья. Он описывает ее так: “Это мое пространство, где я могу быть собой”. Здесь ходит в трениках и домашней майке, включает сериал на фоне, может говорить вслух свои мысли. Это место, где можно не играть роли.
Как только он закрывает за собой дверь и выходит на улицу, начинается другая реальность. На работе на нем маска сильного и умного специалиста. С родней маска меняется. Там как будто нет вопроса ориентации, все живут в воображаемой версии его жизни. В общении с чиновниками включается еще одна роль, роль человека, который осторожно подбирает слова и проверяет каждое движение.
Он говорит, что масок так много, что иногда забывает, в какой из них ходил вчера. И при этом добавляет, что почти все знакомые квир-люди в его окружении живут примерно так же.
Целый театр, где у каждого по нескольку ролей, а настоящий “ты” прячется по углам.
Его дом остается единственным местом, где можно дышать свободно. Но даже это пространство не защищает от того, что происходит дальше.
Инсульт мамы и жизнь по расписанию
После своих утренних ритуалов он собирается и идет к маме. Ее инсульт случился больше десяти лет назад. В тот момент многое решилось за него.
Младший брат живет и работает в другой стране. Второй муж мамы, когда все произошло, сказал, что ему это не нужно, и ушел. Тогда он понял, что остается один на один с этим. Сын и единственный взрослый на месте.
С тех пор прошло больше десяти лет, но герой постоянно держит в руках нитку от этого дома, от этой комнаты, где лежит мама. Даже когда он на работе или с друзьями, часть его внимания все равно там.
Забота как тяжелая работа
Уход за мамой, это не только про заботу. Это тяжелая физическая работа и постоянная эмоциональная нагрузка. Нужно кормить, помогать с гигиеной, переворачивать, следить за лекарствами, за настроением, за мелочами. Любая мелочь может оказаться важной.
Он признается, что самое тяжелое не только в действиях. Сложнее всего – ощущение ответственности за взрослого человека, который сам уже почти ничего не может.
Тянущее чувство бессилия, потому что прошлое не вернуть, и очень хотелось бы что-то исправить. И чувство прикованности, когда кажется, что вся его жизнь привязана к этому дому, к городу, к графику ухода.
Иногда он чувствует себя словно в плотной сети. Работа, уход, попытки строить личную жизнь, забота о своем здоровье, все это надо вплетать в один день. И если где-то что-то выпадает, ему сразу становится тревожно.
При этом он спокойно говорит фразу, которая как будто поддерживает его самого: “Мы своих никогда не бросаем”.
Герой замечает, как сильно изменился за эти годы. Стал более организованным, собранным, научился планировать дни так, чтобы находилось место и для мамы, и для клиентов, и хотя бы для одного спокойного вечера.
Ночь как единственное время для себя
Когда спрашиваешь про пространство для себя, он улыбается немного грустно. Говорит, что это ночь. В темноте, когда город затихает, он может наконец остаться один. Прокрутить день, вспомнить свои поступки, признать ошибки, отметить маленькие победы. В такие моменты к нему приходит ощущение, что он живет не зря.
Про отдых в классическом смысле он почти не говорит. Шутит, что уже не помнит, как это выглядит. Зато с теплотой вспоминает пятницы и субботы: вечера с друзьями, настолки, разговоры, иногда алкоголь, но “без фанатизма”. Этот ритуал держится уже около десяти лет, и он воспринимает его как маленький праздник нормальной жизни.
Соцработник в ВИЧ-сервисной организации
Днем он работает социальным работником в ВИЧ-сервисной организации. Если убрать профессиональные формулировки, он разговаривает с людьми о рисках, о способах защиты, о важности тестирования. Помогает менять опасные практики на более безопасные. Объясняет, почему здоровье и физическое, и психическое, стоит того, чтобы о нем заботиться.
Часто сталкивается с одной и той же вещью. С уверенностью людей, что ВИЧ, это что-то далекое. Многие думают, что это история про кого-то другого, а не про них. Еще есть привычка закрывать глаза: если не говорить о проблеме, кажется, что ее нет.
Сначала он рассказывает факты, объясняет схемы заражения, говорит о жизни с ВИЧ. Но постепенно понимает, что настоящая работа начинается, когда человек начинает говорить о себе.
Он признается, что психологическая поддержка занимает огромную часть его времени. Ему важно выслушать человека, понять его ситуацию, не осудить, дать почувствовать, что он важен. Принять его таким, какой он есть, со всеми страхами, ошибками, странными решениями. А уже потом приносить в этот разговор информацию.
Герой видит, как к нему приходят люди с разными историями. Кто-то боится получить результат анализа. Некоторые уже знают о диагнозе и не могут с этим примириться. Кто-то убежден, что ничего страшного не произошло и можно продолжать “жить по-старому”.
Иногда во время этих бесед он чувствует, как сильно этот опыт откликается в нем самом. Он тоже живет с темой страха, с темой секретов, с постоянным внутренним вопросом, кому можно довериться, а кому нет.
Квир-идентичность как часть жизни
Его квир-идентичность не отвлеченная категория. Это часть его жизни, его отношений, его ощущения себя.
Ему достаточно комфортно говорить о себе честно, но он четко чувствует границы. Рассказывает о своей идентичности только там, где это уместно и безопасно. Говорит, что не видит смысла выносить свою интимную часть жизни перед теми, кто не готов и кто может отреагировать агрессией.
“Это мое личное, и я сам решаю, кому это приоткрыть, а кому нет”.
В стране, где любой намек может стать поводом для давления, такая осторожность становится стратегией выживания. Он следит за тем, какие следы оставляет в интернете, думает о том, какие фотографии публикует, с кем фотографируется, какие темы обсуждает открыто.
Ответ на вопрос, чувствует ли он себя изолированным как квир-человек, не звучит прямым “да” или “нет”. Это сложное чувство. Он знает, что в его городе есть другие квир-люди. Знает, что многие живут в похожей реальности масок и недосказанности. Но при этом ощущение одиночества периодически возвращается. Кажется, что тебя никто не видит таким, какой ты есть.
Он говорит, что иногда очень не хватает простого опыта. Например, сидеть в кафе, держать за руку партнера и не думать, кто что скажет. Но тут же добавляет, что пока это фантазия, которую проще разыгрывать в голове, чем в реальности.
Как не рухнуть под нагрузкой
Чтобы не рухнуть под всей этой нагрузкой, он ищет способы сохранять психологическое равновесие. Ему помогают ночные разговоры с собой, общение с друзьями, чувство юмора, без которого все происходящее стало бы невыносимым. Важную роль играет психотерапия. Она помогает не раствориться в чужих историях, не считать себя обязанным спасать всех подряд.
Он ходит на тренинги по профилактике выгорания, учится замечать первые признаки усталости. Говорит, что, когда чувствует себя совсем выжатым, дает себе право на паузу. Отключает общение, по возможности остается без людей, чтобы отдохнуть от чужих эмоций.
Иногда возникает ощущение, что просто не осталось сил на следующий шаг. Тогда он пробует замедлиться и хотя бы на время снять с себя роль человека, который всегда должен справляться.
Достоинство в сегодняшней Беларуси
Для него сохранить достоинство в сегодняшней Беларуси означает оставаться собой, несмотря на обстоятельства, не изменять своим ценностям, не предавать самого себя ради чужих ожиданий.
Он понимает, что иногда это звучит почти абстрактно, но для него это очень конкретные решения. Не смеяться над теми, над кем смеются другие. Не поддерживать гомофобные шутки в компании. Не подстраиваться до конца под удобный образ, если это уничтожает изнутри.
Обращение к квир-людям в Беларуси
В конце я прошу его обратиться к квир-людям, которые живут в Беларуси и боятся признаться близким. К тем, кто уверен, что у них не будет ни любви, ни нормальной жизни.
“Нет одного правильного ответа, который подойдет всем. Любовь сама по себе не преступление. Опасным может быть давление общества и реакция людей, которые не готовы принять чужую инаковость. Поэтому я прошу не тащить общество в свою постель, не раскрывать интимное тем, кто точно не готов и может отреагировать агрессивно”.
Герой верит, что все меняется. Может, медленно, болезненно, с откатами, но меняется. И говорит, что очень хочет дожить до времени, когда история квир-человека в его городе не будет начинаться со слова “страх”.
Про каминг-аут он говорит осторожно. Считает, что это очень личное решение, и каждый сам должен понять, нужно ли ему это сейчас. Он предлагает задавать себе вопросы: “Зачем мне это? Что это изменит? В какую сторону может повернуть мою жизнь? Есть ли у меня ресурсы пережить возможную реакцию?”.
Он вспоминает, что есть статьи и материалы, которые помогают человеку разобраться в себе и своих мотивах. Но в итоге все равно важно услышать свой внутренний голос, а не внешние лозунги.
Все мы просто люди
Его история получается не героической и не безнадежной. Скорее очень человеческой.
Это история про сына, который больше десяти лет ухаживает за лежачей мамой и при этом успевает помогать другим людям заботиться о своем здоровье. Про квир-человека, который живет в небольшом городе и учится защищать себя, не теряя способности любить. Про специалиста, который слушает чужие истории и параллельно учится беречь свою собственную.
И если внимательно прислушаться к этой истории, в ней звучит тихое послание тем, кто живет в изоляции: ты не один и не одна.
Где-то в похожем городе живет человек, который тоже носит маски, тоже боится и устает, но по утрам снова поднимается и продолжает жить, не сдавая своих.
Материал создан в рамках спецпроекта «Я квир в Беларуси»
Подписывайтесь на наш Telegram-канал!
ЛГБТК-миграция. Большой путеводитель по переезду в безопасную страну
